Переупрямить Вивьен когда-то удавалось лишь ее матери, но не из-за собственной непреклонности, а лишь благодаря исключительной любви дочери, которой было тяжело видеть расстроенную или недовольную мать. К герцогу Вивьен таких чувств пока не питала, а потому категорически отказалась принимать любое проявление заботы с его стороны.
По адресу, нацарапанному торговцем, они все же поехали.
Вивьен так стремилась поскорее отправляться, опасаясь, что Адриан все же передумает и попросту уйдет, что готова была покинуть из магазина в одном платье. Анита едва успела вынести ей пальто.
Для комиссара управление полиции выделило лучшую карету с новейшими рессорами и мягкими сиденьями, благодаря чему поездка оставалась комфортной даже когда аккуратные дороги центральных улиц сменились неровным настилом менее важных и более бедных районов.
В салоне кареты тишина царила недолго.
Некоторое время Вивьен внимательно всматривалась в посвежевшее лицо герцога.
– Просто поразительно, как быстро вы восстанавливаетесь. – наконец, с искренним восхищением призналась она. – Если бы мне пришлось толком не спать почти месяц, я бы не смогла вернуть себе здоровый вид всего за две ночи.
– Что я могу сказать? Ваше масло творит чудеса.
– Еще бы. Вы даже не представляете, каких усилий требует его изготовление.
– Действительно? Мне казалось, душистые масла просты в приготовлениях. Именно на них Мэделин училась создавать ароматы.
– Полагаю, она просто заливала основу маслом и настаивала так некоторое время? Я ведь угадала? – спросила Вивьен и фыркнула, когда герцог кивнул. – Видите ли, для моих душистых масел настолько примитивный способ не подходит. Все же, каждый раз я вкладываю в них частичку себя… Хотите, расскажу, как впервые оказалась в лаборатории отца и с чего начался мой путь к тому, что я имею сейчас? По секрету. Только вам. Вы же умеете хранить тайны?
– Разумеется. Этот разговор останется между нами. – пообещал Адриан, искренне заинтересованный, он невольно подался вперед. До недавнего времени Вивьен не спешила делиться с ним даже своими планами на ближайшие дни. Такое неожиданное расположение было особенно приятно еще и тем, что герцог его желал. Хотя едва ли признал бы в этом себе или кому-то другому. Впрочем, объяснить, зачем все это время он посещал с похвальным упорством «Флакон», выступая самопровозглашенным посыльным между племянницей и Вивьен, он не смог бы даже при большом желании.
– У меня есть дар. Незначительный. С таким ни в одну академию не берут, даже за приличное пожертвование. – призналась Вивьен. – Это не то чтобы секрет. Но вы же знаете, как в нашем обществе относятся к слабым магам.
– Лучше вовсе не иметь резерв, чем обладать жалкими крупицами. – кивнул Адриан.
– Вот-вот. У меня крупицы совсем уж жалкие, но для алхимии вполне пригодные. Мой отец был человеком, ему не была доступна и такая малость. Но у мамы начались бессонницы, а семейный врач не мог ничего с этим поделать, потому что снотворное она соглашалась принимать только когда ее состояние становилось совсем плохим. Мама жаловалась, что после снотворного мир кажется ей нереальным и далеким. И она действительно вела себя в такие моменты немного пугающе… Хотя, возможно, мне так просто казалось, потому что я была еще маленькой…
– Не думаю, что дело в вашем возрасте. – покачал головой Адриан. Он лучше многих понимал, что испытывала когда-то мать Вивьен, так как имел похожий опыт. Ему выписывали бесчисленное множество различных снотворных, но после каждого из них Адриан чувствовал себя потерянным и ослабевшим, а мир вокруг казался безотчетно неправильным. Поэтому он тоже старался использовать снотворное только в крайних случаях и терпел до полного истощения. И даже так он был более работоспособным, чем после препаратов, назначенных семейным врачом. – Мне знакомо состояние, что испытывала ваша мать. В такие моменты я до сих пор пугаю сестру, а ее, будьте уверены, не так-то легко напугать.
