Он кивнул, предлагая воспользоваться приглашением ребенка.
Общее помещение было скудно обставлено, из-за чего казалось, что оно больше, чем есть на самом деле. У дальней стены на протертом и старом ковре две девочки, совсем еще малышки, играли с тряпичными куклами. Здесь же у окна, на длинной доске, из которой какой-то умелец сделал стол, приколотив к доске четыре палки, стояла дистилляционная установка, как и все в доме собранная из подручных средств.
Вивьен шмыгнула носом. Она все еще плохо чувствовала запахи, но в данный момент считала свою нечувствительность благом. Стоило только посмотреть на банку, в которую капал дистиллят… Ей совсем не хотелось знать, чем здесь пахнет.
Рядом с ненадежной установкой, низко склонившись над подоконником, нескладный и худой парень, сидя на шатком табурете, смешивал что-то прямо в глиняной миске.
– Грэм, – позвала девочка, – к тебе пришли.
Парень нервно дернулся и обернулся.
– Мы же договаривались на вечер. Я еще не закончил! – Он замер, увидев, кто стоит перед ним. – Подождите, а вы кто?
– Жертва вашей незаконной деятельности, полагаю, – сказала Вивьен и еще раз шмыгнула носом.
Ей было… не по себе. Чуть больше года назад, когда она пряталась от вездесущей тетушки вместе с верной Анитой и снимала маленькую комнатку на двоих на чердаке одного из доходных домов – потому что в таком месте ее никто не стал бы искать – Вивьен считала, что живет в ужасных условиях, что она превозмогает лишения и страдает ради своего блестящего будущего.
Реальность была беспощадна: до этого мгновения она и не представляла, как выглядит настоящая бедность и что на самом деле приходится превозмогать людям, живущим в таких условиях.
– Что?
– «Первую любовь» ведь подделали вы? – спросила она и раньше, чем парень успел открыть рот, чтобы соврать, предостерегающе подняла ладонь. – Ваш клиент мне всё рассказал.
Вивьен еще раз посмотрела на герцога. Он стоял за ее плечом, по привычке заложив руки за спину, и с мрачным видом осматривался.
– Я всё объясню… – слабо произнес парень и потянулся к костылю, который был прислонен к стене рядом.
– О, пожалуйста, – ядовито протянула Вивьен.
Открывшая дверь девочка отошла к другим детям и села так, чтобы прикрыть их своей спиной. Адриан это заметил и коснулся локтя своей спутницы.
– Будьте мягче, моя леди, мы здесь не одни.
– Только не говорите, что я пугаю детей, – негромко возмутилась Вивьен.
– Мы оба их пугаем.
В этом доме было только два шатких табурета, поэтому разговаривать пришлось стоя, что для Грэма оказалось тяжелым делом. В конечном итоге Вивьен велела ему присесть.
– Право слово, иначе я так и не пойму, что вы пытаетесь мне сказать, – проворчала она.
Грэм с облегчением рухнул на табурет и продолжил свой рассказ.
Жил он в этом разваливающемся доме с самого рождения, то есть уже девятнадцать лет. Три года назад, когда умерла его мать, а отец просто в один день не вернулся с работы, забота о трех сестрах полностью легла на плечи юноши.
Для него это оказалось почти непосильной задачей. После того, как в девять лет отец в приступе ярости сломал ему ногу, ходить нормально Грэм не мог, а значит, не мог пойти работать на фабрику, как его отец.
Малообразованный калека никому не был нужен…
– Но мне повезло. Смотритель храма взял меня скатывать ароматические палочки для благовоний. Я хорошо чувствую запахи и мне легко дается работа с ароматами.
