Никого. Он не смог бы подняться так быстро.
Значит, и не поднимался.
Ну что ж, Настя, ты сама себе злобная буратина. Проглоти это и живи дальше.
15. 14.
Сергей
И снова меня разбудил стук в дверь. Сквозь сон показалось, это Настя зовет идти на море, но сообразил, что сейчас не день, а утро. Часы в телефоне показывали половину девятого. Это во сколько же я вернулся? В час? Или позже?
Ощущение было похоже на похмелье, только не физическое. Бывают ситуации, когда как ни поступи, все равно окажешься мудаком.
- Сереж, завтрак готов, - крикнула Настя.
- Десять минут, - отозвался я, выбираясь из-под простыни.
Мы не договаривались об очередности, но, видимо, она сегодня добровольно взяла на себя обязанности повара. Чувствуя вину?
Глупости все это. Какая там вина? Люди до визга предсказуемы и банальны. Даже у сумасшедших есть своя логика. Если поведение кажется странным, ты просто не знаешь причины. Наверняка и Настино имело свое объяснение. Не обязательно «тупая истеричка». У меня было несколько вариантов, но наиболее правдоподобным выглядело то, что она собиралась в отпуск вовсе не с подругой. Поссорилась или разошлась с парнем, сгоряча назло ему решила поехать с первым попавшимся. Но не рассчитала силы. И хотелось бы сделать хорошую мину при плохой игре, а не выходит. Потому что я не он. Тут хоть на уши встань, а все равно будешь раздражать.
Быстро оделся, умылся. Зачем-то выглянул в окно. Милица, как и вчера утром, подметала двор. Видимо, почувствовала взгляд, подняла голову, улыбнулась нервно. Отвернулась.
Нормально, что тут скажешь.
Настя уже накрывала на стол – маленький, круглый, на котором мало что помещалось. Поставила передо мной тарелку с глазуньей, другую – с нарезкой сыра и колбасы. Кое-как пристроила корзиночку с хлебом, блюдце с кирпичиком масла. Налила соку и кофе.
- А ты что? – возмутился я.
Насыпав в миску хлопьев из коробки, Настя залила их молоком, села напротив.
- Я так привыкла. Овсянка и кофе.
- Я прямо чувствую себя каким-то обжорой. Робин-Бобин…
- Барабек, - подхватила она. – Скушал сорок человек. Папа мой иллюстрировал переиздание. Он художник, детские книги оформляет. И такой там у него получился колоритный Робин-Бобин.
Она говорила и улыбалась, но улыбка выглядела как приклеенная.
- Собирайся, - сказал я, когда мы закончили. – Посуду пока помою.
Она упорхнула в ванную, а я мыл тарелки, ставил их в сушилку и думал о том, что поговорить все-таки придется. И прикидывал возможные варианты разговора. Но вышло все совсем не так, как рассчитывал.
- Можно тебе задать один бестактный вопрос? – спросил я, когда мы спустились по крутой лестнице между домами и шли рядом по асфальтовой дорожке.
- Ну? – насторожилась Настя.
- Я мог бы спросить грубо, давно ли у тебя не было мужика, но выражусь деликатнее: давно ли ты с ним рассталась?
Она уставилась на меня, хлопая глазами, и чуть не упала, споткнувшись. Хорошо, что успел придержать под локоть.
- Настя, скажи честно, ты ведь не с подругой в отпуск собиралась?
- Нет, - вздохнула она.
- Я говорил, что расстался с девушкой. Вполне мирно, по взаимному согласию. Но после этого у меня никого не было. И сейчас, глядя на тебя, чувствую себя… странно себя чувствую. А ты вчера весь день вела себя так, словно тоже хотела бы видеть рядом кого-то другого. Поэтому у меня два предположения. Либо ты решила вышибить клин клином, несчастную любовь, либо поехала со мной кому-то назло. Что, в принципе, почти одно и то же.
