Ну, допустим, трахнул он ее. Почему бы нет – если сама на шею вешалась? Что с того, что мы приехали вместе? Мы не пара. К тому же я весь день выносила ему мозг. Самое то – переспать с козой, у которой ноги от ушей и бюст третьего размера. Так какое мне дело? Почему я не могу уснуть до четырех утра? Это как вообще называется? Ревность? Или просто досада: да как ты посмел захотеть не меня, а ее?
Потому что ты не дала ему ни единого шанса захотеть тебя, дурища! И вообще – оно тебе надо? Чтобы он хотел тебя?
Ничего определенного ответить на эти вопросы я так и не смогла. И решила, что утром предложу начать с нуля. Как будто не было вчерашнего дня. Мы познакомились в сети и приехали провести вместе отпуск. Никакой романтики.
Однако Сергей меня опередил. Его версия о том, что я поехала с ним кому-то назло, оказалась мимо кассы, но… что-то в ней определенно было. Где-то на темном глубинном уровне. И поэтому я ее не отвергла. Хотя и не подтвердила. К тому же она была безопасной, правдоподобной и давала возможность сохранить настоящую причину в тайне.
С Вовкой мы развелись два года назад. Прилично – не два месяца. Я была уверена, что отпустила и живу дальше. Не простила, не забыла – именно отпустила. Работаю, занимаюсь тем, что нравится. Знакомлюсь, хожу на свидания. Все у меня нормально. Но вот почему-то сейчас, плавясь на жарком солнце под плеск волн, уже не была в этом настолько уверена.
Я так и не поняла толком, познакомились ли мы случайно или это был тайный маневр матушки, решившей, что доченька засиделась в девках. Хотя, учитывая, что Вовка ей не особо нравился, больше склонялась к первому. Займись она устройством моей жизни вплотную, могла бы найти жениха и получше.
Мне исполнилось двадцать три, я работала в пресс-службе Балтийского завода и встречалась с инженером из отдела промышленной безопасности. Жизнь текла спокойно, размеренно, но достаточно насыщенно. Уж точно не скучно. Какой-то безумной африканской страсти у нас с Никитой не было, но меня все устраивало.
И вот однажды мама попросила завезти ей на работу какие-то бумаги. Сама она болела, а мне по пути на завод все равно надо было проезжать и мимо их дома, и мимо офиса. Я согласилась, заехала, забрала папку.
- На проходной не оставляй, - сморкаясь и кашляя, инструктировала мама. – Пусть позвонят в рекламный отдел. Выйдет начальник и заберет.
Начальник вышел. Это и был Вовка. Владимир Алексеевич Данилов собственной персоной. Тогда мы даже не познакомились, но через месяц встретились на пафосном мероприятии в честь пятилетия телеканала. Разговорились, потом он довез меня до дома, попросил телефон. Позвонил, пригласил в ресторан.
Это был месяц адовых мучений. Мы уже встречались, но я боялась пойти дальше. И никак не могла расстаться с Никитой. Хотя и понимала, что выбор сделать придется, на двух стульях сидеть не получится. Все решилось просто. Никита залез в мой телефон, нашел переписку, совершенно безобидную, и устроил отвратительную сцену. Тем самым облегчив мне задачу. Телефон, почта, сумка – для меня это было неприкосновенным. В обе стороны. Нарушение каралось с максимальной жесткостью. В данном случае – разрывом.
С Вовкой мы поженились через полгода. Мамочка расстаралась. Роскошная свадьба, медовый месяц на Бали. В качестве подарка – ключи от большой двушки на Крестовском. С намеком, что станет нас побольше – и квартира тоже будет побольше. Впрочем, Вовка желанием размножаться не горел, хотя вскоре занял пост гендиректора канала и зарабатывал за месяц столько, сколько я за десять. Злые языки в связи с этим, конечно, потрепали его знатно, но ему было глубоко наплевать.
