До этого ему так доставалось всего дважды. И, справедливости ради, всегда за дело. В первый раз – за собаку. Лесю тогда было восемь лет. На территорию закрытого охраняемого поселка, где они жили, забрела дворняжка – беременная сука. Местные пацаны устроили забаву – кидали в нее камнями, гоняя по улице. И Лесю сказали, мол, хочешь с нами – бросай камни. А он хотел, давно мечтал стать своим в компании крутых старших ребят.
За этим занятием их, естественно, застукали взрослые. Кого-то оттащили с воплями: «Она бешеная, она вас покусает», кто-то побежал за ружьем, чтобы пристрелить собаку, кто-то отвешивал чадам подзатыльники, а его отец взял собаку на руки и повез в ветклинику, лечить раны. Вернувшись, он выпорол сына, а потом заставил его заботиться о собаке, потому что взял ее к себе в дом. И Лесь помогал менять повязки, мыл миски, чистил подстилку… Больше он никогда не обидел ни одно животное. А Шелли прожила у них счастливую собачью жизнь, и один из ее сыновей, Гром, до сих пор с ними, хоть уже и старенький, конечно. Почти двадцать лет – серьезный возраст для собаки.
Второй раз отец всыпал ему в шестнадцать, и тоже справедливо. Лесь врезался в дерево, позаимствовав его машину, да еще вылакав перед этим бутылку дорогущего арманьяка. Не один, само собой, с приятелями. Они же были в машине. К счастью, все отделались ушибами. Кроме Леся, пожалуй. Охаживая его по заднице ремнем, отец повторял лишь одну фразу: «Никогда не смей садиться за руль пьяным».
Вообще, ему грех жаловаться на отца. Может, он уделял ему не так много времени, как хотелось бы, но практически никогда ни в чем не отказывал, даже баловал. Они вместе ходили на рыбалку и за грибами. Вместе делали мелкий ремонт по дому – Лесь умел и гвоздь правильно вбить, и текущий кран починить. Отец интересовался его учебой. Вот только работать вместе они не смогли, к сожалению.
А тогда, в Лондоне, отец сам пришел к сыну с извинениями. Конечно, он узнал подробности. Конечно, понял, что был неправ. Лесь не стал строить из себя капризного обиженного ребенка, но из этого случая вынес урок – нельзя скрывать ничего, что может навредить семье. Оттого и Тасе дал такой совет. Просто повезло, что попал в точку.
И теперь все заново. Тот же злой и презрительный взгляд, те же обидные слова, та же независимая гордость. Он чем виноват?! Откуда он знал, что все так сложится? Всего-то и нужно – время, чтобы поговорить с родителями. Они поймут, почему Тася и гостья, и няня. Когда успокоятся.
- Степан Ильич. Надежда Петровна. Лариса. Яна.
Тася вежливо отвечала каждому члену семьи:
- Таисия, очень приятно.
И присела на корточки, чтобы познакомиться и с Викусей, которая крутилась тут же, в гостиной.
- Лесь, ты как всегда… - пробормотала Лариска, осмотрев Тасю с головы до ног. – Я так и знала. С вашего позволения, я пойду. Мишеньку пора кормить и укладывать. Вика, пойдем с нами.
Тая недоуменно посмотрела им вслед. Лесь понимал чуть больше, чем она. Да, сестра просила женщину в возрасте, но отчего даже не выслушала, не познакомилась поближе, не попросила помочь?
Все выяснилось, когда Лариса с детьми ушла наверх.
- Видите ли, Таисия, - вежливо произнесла мама, - когда Лариса просила Елисея о помощи, она предполагала, что он, как обычно, все перепутает. Мы с мужем переживали, как она тут справится одна с двумя детьми, поэтому устроили все так, чтобы поехать вместе с ней и помогать. Елисей в своем репертуаре, вместо няни поселил в доме девицу, с которой спит, видимо, решив одним ударом убить двух зайцев.
