Я устроила Муху в Женькиной комнате, перетащив ей туда лоток и кормушку с поилкой, наскоро перекусила и принялась одеваться для сегодняшнего тура секс-марафона. Попроще, но не менее элегантно. Шортики и широкая футболка в самый раз. Неброского и немаркого тёмно-серого цвета. Парк, плед… Сегодня мы явно едем на природу. А там главное — не быть видным в сумерках.
12. Глава 12. Финский залив ночью прекрасен
16 августа, пятница
Перед выходом из дома я перекусила тем, что нашла в холодильнике. Приготовленное тёткой есть не хотелось. Я злилась на неё за кофеварку, за Муху, за то, что хозяйничает и не собирается выметаться. Пусть котлеты пропадут, а есть я их не буду.
В шортиках было прохладно, но я взяла с собой длинную тёплую шаль и бросила на заднее сиденье машины непромокаемый плед, который мама купила ещё в начале двухтысячных, когда мы выезжали на пикник все вместе. В душе теплилась надежда, что мы с Кузей не замёрзнем ни при каком раскладе — он сумеет меня отогреть! Но всё равно я ёжилась. В парке! В парке, блин, заниматься сексом! Это вам не машина! Это и загрести могут в полицию… А мне сейчас это совсем не надо. Ещё и работа… Точнее, её отсутствие.
Статус в контакте: всё сложно.
Кузя ждал меня перед воротами парка. Так мы и встретились — я с пледом, он с большой сумкой. Чмок в губы, и мой лучший друг увлёк меня в парк со словами:
— Ты с ума сошла, Глинская, замёрзнешь ведь!
Прыснув от смеха, я раскрыла ему тайны своих мыслей:
— Именно об этом я думала, когда ехала сюда. И остановилась на том, что ты мне не позволишь умереть от переохлаждения!
— Я, конечно, сделаю всё, что от меня зависит, но я же не бог, — фыркнул Кузя. — Ладно, на месте посмотрим.
— А куда мы идём?
— Туда, — обстоятельно объяснил он.
— Всё понятно, ага.
Мы прошлись по главной аллее мимо фонтанов, как двое романтичных влюблённых — под ручку, прижавшись друг к другу. Кузя рассказывал что-то про создание и концепцию парка, а я дрожала от возбуждения и предвкушения, представляя, что мы будем вытворять сегодня. А мы, конечно, будем, потому что Кузя не умеет по-другому!
— Где-то тут растут яблони, которые подарил Питеру город Хельсинки.
— Где?
— Где-то тут, — Кузя широко обвёл рукой парк. — Хочешь — поищем!
— Не-е, не будем мы ничего искать.
— Правильно, мы спросим!
Кузя оставил меня на полдороге и бросился к сотруднице парка, которая раздавала рекламные буклеты:
— Девушка! А скажите, где у вас яблони из Хельсинки?
— Декоративные яблони, молодой человек! Это подарок города побратима! Вот пойдёте по этой аллее до Камня Дружбы и там увидите яблони.
— О, спасибо, нам как раз в этом направлении надо!
Кузя вернулся ко мне и весело потащил в левую аллею:
— Так, резво, резво! Посмотрим на яблочки и заодно поближе к пляжу переберёмся!
— Кузя, ну разве можно на пляже?
— Можно, если осторожно. А мы будем очень-очень осторожно!
— Нас загребут в полицию!
— Паникёрша, — рассмеялся Кузя. — А как же адреналин вкупе с эндорфинами?
— Боже! Откуда у тебя в лексиконе такие слова?!
— Самообразовываюсь, Глинская. Пытаюсь тебе соответствовать! Ты ж у нас не хухры-мухры, а целый медицинский работник!
— Я секретарь, Кузя!
— Неважно, — отмахнулся он. — Смотри, вон Камень Дружбы. Пошли, может яблочко подберём?
— И немытое съедим, да?
— Не, на память оставим. Конечно, съедим, ты чего?
— А микробы?
Кузя глянул на меня искоса и помотал головой:
