– Вы знаете корейский?
– Это мой родной язык, – с достоинством кивает Кэтрин.
– Отлично. Мне предстоит поездка в Сеул, в головной офис автомобильного концерна.
В ее взгляде что-то меняется. Леон тут же цепляется за редкую эмоцию.
– Если вы действительно сможете помочь в переговорах, я подберу для вас достойное место в компании.
Опять странный блеск. Ее способны пронять его слова, осталось найти, что именно так действует.
– Ваши навыки на самом деле не настолько критичны. В компании большинство директоров учились с нуля. Вы готовы ехать со мной в Сеул?
Сеул! Вот что вызывает у нее чувства. Мигрантская тоска? Возвращение к истокам? Что она ощущает и почему именно из-за этой поездки?
– Ладно, – на секунду прикрывает глаза Кэтрин. – Если это настолько критично… Но у меня есть условие.
– Простите?
– Я смогу работать семь месяцев. После этого мне в любом случае придется взять перерыв.
Странный срок. Почему не полгода, не год? Она даже не задала вопрос об оплате труда… Только временные рамки.
– Семи месяцев будет достаточно, – принимает решение Леон. – За это время мы с вами в любом случае что-то друг о друге поймем.
– Когда запланирована поездка?
– Через две недели.
Если назначить ее номинальным директором по развитию, то примерно полгода весь офис будет пытаться понять, что это, черт возьми, значит. И сам Леон узнает о ней все, главное – контролировать ее поведение. Его раздражают смешанные чувства, которые он испытывает: когда перечитывает письмо Тыковки, то понимает, что тот обожал Кэтрин. Но стоит ей появиться в поле зрения, и она тут же начинает бесить.
Настолько непонятных врагов точно нужно держать рядом.
– Вы можете выйти на следующей неделе. За это время мы подготовим вам документы, должностную инструкцию и кабинет.
– Зачем мне кабинет?
– Вы будете работать в офисе семь месяцев, – объясняет Леон. – Уверен, вам понадобится место.
Помещения слева и справа все равно пустуют. Он посадит Кэтрин в одно из них и всегда будет достаточно близко, чтобы держать эту бомбу замедленного действия в поле зрения.
– Пусть так, – отводит глаза она. – Я подумаю, чем еще могу быть полезна помимо переговоров в Сеуле.
– Я тоже, – обещает Леон.
* * *
– Ваша проблема решается просто, – доносится до ушей противный пискливый голос. – Вам нужно выпустить официальное опровержение. Все так делают.
Леон отводит взгляд от окна и переводит его на пожилую женщину с гигантскими бусами и высокой прической. Пережить этот день? Ему бы не выпрыгнуть из окна до пяти. Все, кого подобрала Джанин, не подходят. Это не пиарщики, а написатели пресных текстов и выпиватели кофе на летних террасах.
– Спасибо за ваш взгляд, – произносит он. – Достаточно.
Он кивает Джанин, намекая, что кандидат может идти. Та недовольно закатывает глаза, но начинает заготовленную эйчарскую речь, сводящуюся к простому «мы вам не перезвоним». Интересно, у нее есть хоть один вменяемый кандидат?
Женщина, звеня бусами, выходит из кабинета. Едва за ней закрывается дверь, Леон выдыхает и поворачивается к Джанин.
– Кого ты мне таскаешь?
– Сейчас что не так?
– Да ее смерть поссать отпустила! Сколько ей, семьдесят?
– Пятьдесят два. Ты смотрел ее резюме? Там громких имен больше, чем ты слышал.
– Поебать, – позволяет себе грубость Леон.
Джанин знает его уже пять лет. Она видела его любым, можно не сдерживать рвущиеся наружу привычки. Он так не ругался, пока не познакомился с братьями. Это они научили хорошо образованного подростка всему, чего ему не хватало: курить, драться, материться.
