– Не считайте себя богом, миссис Гибсон, – встает на собственную защиту Леон. – Уверен, были еще способы.
– Какие? – уточняет Кэтрин. – Какие из известных науке методик лечения крупноклеточного рака легких мы не использовали? Не считая тех, которые были для Тома вреднее этого рака?
– Ни одну из тех, что спасли бы его, – не выдерживает Леон.
– Тыковка сказал завалить ебало, – резко поднимается она. – Приношу свои извинения. У меня… следующая встреча.
Она исчезает за дверью, и в зале повисает тяжелая тишина.
– Ты долбоеб, Леон, – наконец произносит Гэри. – Кейт права: они сделали абсолютно все. И Тыковка тоже… сделал все. Знаешь, что за жизнь у него была? Он не пил спиртное, даже питался лучше, чем мы все. В конце концов, он бросил курить! Тыковка. Курить.
– Ты знал? – доходит до Леона. – Как давно?
– Достаточно. Еще когда ему дозировку подняли… С лета, получается. Пока вы тут…
Лицо Гэри багровеет от гнева, он сжимает пальцы в кулаки и вдруг обрушивает их на стол, оставляя на нем две вмятины.
– Пока вы тут ржали над ним, когда он пытался все рассказать. Пока мы делали вид, что только наши проблемы важны, и пока ты, Леон, на него орал, чтобы он пошевеливался, Том там… – Его голос срывается, становится сиплым. – Он больше боялся блевануть на работе и подкинуть нам проблем, понятно?
Гэри поднимается, отшвыривая кресло к стене.
– Мы все виноваты. Нехуй трогать Кейт! Она и без твоего, Леон, дерьмового отношения еле ходит. Глаза открой, посмотри на нее: она с трудом держится, а сейчас небось ревет в туалете. Ты как знаешь, конечно, но она мне теперь сестра, и если я еще раз услышу, как ты вот так с ней говоришь, то въебу тебе. Не посмотрю, что брат.
Он разворачивается, выходит, но его слова звенят в голове: они все виноваты. В этом Гэри прав как никогда: если камнем преткновения для выздоровления Тыковки стала операция на селезенке, значит, Леон повинен больше всех.
Они с Джеком сидят вдвоем, не глядя друг на друга. Оба понимают: если Тыковка доверился Гэри, но ничего не сказал им, значит, они и правда были недостойны этого. Леон вспоминает каждый момент, когда шутки Тыковки о своей мнимой женитьбе казались им смешными… Вот только она была не мнимой.
Гэри знает Кэтрин с лета. Он называет ее Кейт и поддерживает больше, чем их. Майя тоже, судя по всему, давно с ней знакома.
Господи, какими же они были идиотами. Все это время.
– Я и правда ржал, – глухо произносит Джек. – Почему я ничего не замечал?
У Леона нет слов утешения. Он их не нашел ни для самого себя, ни для кого-либо еще. С отвратительной и эгоистичной стороны это даже хорошо, что Тыковка ушел так внезапно и после его смерти навалилось столько проблем: решение бесконечного потока задач позволяет оставаться в сознании.
Иначе Леон уже сошел бы с ума от отчаяния и чувства вины. Ему есть от чего это все ощущать.
– Мы воспринимали нашего Томми как должное, – выдавливает из себя он. – Оттого и такое отношение.
– Не знаю, как с этим жить.
– Я тоже, брат. Главная проблема в том, что нам придется научиться, иначе никак.
– У меня даже не было шанса, – закрывает голову руками Джек. – Я не смог извиниться. Он мне не позвонил.
– Он оставил тебе письмо.
– Это еще хуже. Он умер, думая, что я в него не верю.
Необходимо собраться и помочь Джеку. Самому невыносимо, Леон рассыпается на сотню кусков тупого мудака, но сейчас нельзя позволить себе слабость.
