Пароль «Питер» - страница 6

Психология давалась ей очень легко. Она впитывала информацию, как губка, моментально её обрабатывала и незаметно для других применяла на практике, аккумулируя полученные вербальные и невербальные ответы. Она уже почти безошибочно могла определять внутренне состояние человека, его истинные чувства. Позы, жесты, мимика, вибрации голоса – всё это без задержек, молниеносно переводилось ей и представляло довольно правдивую картину происходящего. Алина с жадностью поглощала научную литературу по данным направлениям и смежным с ними областям.

– Не знаю, не увидел. Темно было, – немного запнувшись, но далее спокойно и тихо ответил собеседник.

Алина поняла, что он врёт, но продолжать не стала. Это было бесполезно, и она это точно знала. Кроме того, Алина не стала посвящать сокурсника в подробности последних нескольких дней своей жизни, которые прошли не менее странно: три вечера подряд её откровенно преследовали, пытаясь напугать. А может быть, не только напугать. Спасение приходило неизвестно откуда: преследователи быстро ретировались, заслышав громкие звуки подъезжающего авто, голоса приближающихся людей, которых в итоге Алина не видела. А в последний раз, проходя через неосвещённую арку двора и снова услышав шаги за спиной и знакомое подхихикивание и улюлюканье, стиснув зубы покрепче и собираясь бежать, она резко остановилась, потому что за спиной послышались уже стоны и хрипы. Оборачиваться она не стала, а быстро собравшись, ускорилась и, вбежав в общежитие, пролетела в комнату, никого не замечая. Алина никому этого не рассказывала, как и всё, что с ней происходило. Собственно, и рассказывать было некому. Матери говорить было нельзя, она и так сильно переживала за дочь и ещё больше ослабла здоровьем. Леонид был скрытным и сам себе на уме. Дружбы с ним так не было. Было некое взаимодействие по выживанию в сложившихся обстоятельствах и была взаимопомощь по принципу «отдать долг». Они оба это прекрасно осознавали. И, приняв правила сложившихся между ними странных отношений, строго соблюдая их, исправно отдавали долги друг другу.

– Сергей Сергеевич, дорогой, поздравляю! Блестящий выпуск! – слащаво и наигранно улыбался сияющий и формой, и лицом Межецкий. – А где ваша Залесская? Не видно что-то. Вот думаю, к себе её взять. Девица и впрямь толковая оказалась, как ты и говорил.

– Недавно вот тут была, Станислав Юрьевич. Только опоздали вы. Рартнер уже предложил ей свой отдел. Согласилась она. На понедельник назначил документы принести.

В этот момент подполковник резко поменялся в лице. С генералом Рартнером отношения у него были, мягко говоря, напряжённые. Точнее сказать, он его ненавидел всем своим существом. Они были полные противоположности друг другу. И оба это чувствовали. Межецкий, начинающий свою карьеру в отделе Рартнера, заимел целью сдвинуть уже немолодого генерала со своего места, а заодно и задвинуть как можно дальше в связи с принципиальным расхождением и даже откровенными противостояниями по многим вопросам. А сейчас эта условная война подкрепилась ещё одной проигранной Межецким битвой. Битвой за женщину, которую он увидел первым и которую выбрал для себя намного раньше, чем генерал Рартнер.

***

Алина сделала протекцию Леониду. Он был принят в отдел вместе с ней. А сама она также продолжила своё обучение и повышение квалификации в сфере психологии, интегрируя полученные знания в направление своей деятельности, что получало одобрение и ещё большее восхищение генерала. Капитан Агалатова, изначально откровенно невзлюбившая практикантку, вынуждена была смириться с её присутствием, видя заинтересованность своего глубоко уважаемого начальника.