Пароль «Питер» - страница 7

В течение полугода Рартнер не делал открытых попыток сближения с новым сотрудником. Он внимательно следил за её работой. Самостоятельно обходя её непосредственного начальника, деликатно корректировал ошибки. Но скрыть особенную доброжелательность тона, а также сдерживать нарастающее желание прикоснуться к ней становилось всё сложнее.

Евгений Рартнер был старше Алины на двадцать пять лет. Он прекрасно осознавал своё положение и отдавал себе отчёт в происходящих событиях. Закрыв пять лет назад любовную линию своей жизни в связи со смертью жены, генерал полностью погрузился в работу. Он даже представить себе не мог, что с ним может случиться что-то подобное. Такие чувства он испытывал только в студенчестве, влюбившись по уши в свою сокурсницу, с которой и провёл всю оставшуюся жизнь до её кончины. Привыкший не торопиться, всё просчитывать и обдумывать, Рартнер с удивлением изучал поднятые из глубин души подростковые чувства чистого воодушевления, с тревогой наслаждался забытыми жгучими ощущениями, бодрящими тело, и мысленно упорно боролся против всего этого, оценивая не совсем радужные перспективы сближения.

Но вопреки здравому смыслу и решению обуздать свои чувства, генерал не упускал возможность заводить с ней разговоры и включать её в список участников проектов под своим руководством. Он не только с интересом и восхищением слушал её доклады, наблюдал за её поведением, но и отмечал своё необычное, умиротворённое, довольное и возвышенное внутреннее состояние в её присутствии в целом. Как ни отгонял он мысли об ухаживаниях, как ни пресекал откровенные живые сцены между ними, сами собой рисующиеся в сознании, он не смог заглушить растущее чувство и рвущее на части желание. Их беседы становились всё более частыми, случайные прикосновения – более трепетными, взгляды – более пронизывающими. Рартнер не рассматривал Алину как любовницу, как мимолётное увлечение. Его сознание было полностью поглощено ей, как новой частицей самого себя. Частицей в сердце, которая делала его целостным и абсолютно счастливым.

Алина понимала особое отношение к себе генерала. И чувствовала это постепенное, деликатное, ненавязчивое, но всё большее сближение. Её это не пугало, не будоражило и не смущало. Несмотря на его возраст, генерал был крепок, подтянут и выглядел немного моложе своих лет. В отношении неё он был очень обходителен и осторожен в своих словах и действиях. И если бы она чётко дала понять, что ей не нужны неуставные отношения, скорее всего, он бы отступил, примирившись со всеми ограничивающими факторами, уважая её решение. Но Алина, в свою очередь, чувствовала притяжение к этому мужчине, хотя полностью контролировала свои мысли, слова и действия. Ей нравились их душевные разговоры, нравились его аккуратные ухаживания. Ей льстили его непритворные восхищенные взгляды, и ей было очень спокойно находиться даже просто рядом с ним. Это было такое сильное чувство защиты, и психологической, и физической, что ни о каком закипании крови и дерзкой любви с молодыми людьми она и думать не хотела. При этом она сама не делала никаких шагов навстречу генералу. Всё шло своим чередом. Никто не спешил в своих действиях.

Ещё полгода её службы прошли в более романтично волнительном состоянии, но всё таком же относительно нейтральном для них обоих.

***

– Ну что ж, Алина Александровна, ваш проект имел огромный успех. Поздравляю! Это, безусловно, заинтересует наших коллег. Думаю, что разработанный вами курс могут ввести в план подготовки специалистов. А возможно, даже и для работы уже действующих подразделений. И не только психологов, но и непосредственно бойцов, – улыбался довольный генерал, впервые решившийся подвезти её до дома.