— Это важно, — послушно согласился Алекс, но мнения не изменил, — но не настолько важно, чтобы тебя из-за этого убили. Если тебя схватят, в любом случае приведут к Валентину. Тогда отдай ему булавку.
— И тогда меня отпустят?
Верилось с трудом. А как же убирать за собой свидетелей? Впрочем, Алекс лучше знал своего старшего брата, которого я ни разу не видела.
— Я надеюсь, — ответил Алекс.
Меня замутило. Уж лучше бы он соврал и сказал, что, конечно же, отпустят, не о чем беспокоиться. Черт бы побрал его честность!
Ладно, решила я, в любом случае не переспоришь.
— Хорошо, — я сдалась, — если ты считаешь, что так будет лучше.
— Считаю, — отрезал Алекс.
Я вздохнула и прицепила булавку себе на свитер, на внутреннюю часть левого рукава.
До центра доехали на автобусе. Способ передвижения выбрал Алекс и свой выбор не пояснял. Я не спрашивала. Сидела, смотрела в окно и думала. Страх почему-то уже пропал. Но ведь и нечего бояться, не так ли?
Наш план был действительно прост. Прямо-таки детский план: я отвлекаю внимание охраны лаборатории, а Алекс тем временем проникает внутрь. Решили, что, когда за мной погонятся, главное — оставаться на людной улице. Тогда за мной просто будут следить. Напасть при свидетелях не решатся. А потом вернется Алекс и заберет меня.
Глупый план, нечего сказать. И никакого запасного, кстати говоря. Но вчера и этот показался просто блестящим.
Теперь же, по мере приближения к центру города, моя уверенность начинала таять. А судя по молчанию моего спутника, и его тоже.
Сегодня был необычно теплый день, снег таял на солнце, улицы превратились в реки. Странная погода, весенняя. Знать бы еще, хороший ли это знак и знак ли вообще?
— Ну, все, — объявил Алекс на автобусной остановке. — На этом расходимся. И удачи.
Он улыбнулся вполне даже оптимистично, но я не слишком поверила в искренность этой улыбки. Алекс нервничал, и, к своему стыду, я прекрасно понимала: нервничал из-за меня, потому что считал, что несет за меня ответственность. Я, конечно, могла бы поспорить и на пальцах объяснить, что я взрослый самостоятельный человек, который сам принимает решения, и никто, кроме меня самой, за меня не в ответе. Но я заранее знала, что переубеждать его в этом вопросе — гиблое дело, а потому благоразумно заткнулась.
— Удачи, — эхом отозвалась я.
— Без геройств, — еще раз напомнил Алекс.
— Да поняла я, поняла, — заверила я. Ну нет у меня проблем со слухом, честное слово.
И мы разошлись. Алекс завернул на соседнюю улицу, а я пошла по дороге, ведущей к лаборатории его деда.
Быстро ли меня заметят? Пуховик у меня черный, ничем не примечательный, да и внешность, в принципе, тоже, так что сливаюсь с толпой. Надежда была только на то, что Алекс говорил про ауры и их индивидуальность. Раз люди Валентина занесли меня в список «Особо опасны», то должны сразу узнать.
Я подошла к желанному зданию, покрутилась у крыльца, потом отошла, обошла так и эдак, перешла через дорогу, чтобы открылся обзор получше. Вела себя так, чтобы они подумали, будто я что-то высматриваю, заходить вовнутрь не собиралась.
Здание, где располагалась лаборатория деда Алекса, было двухэтажным, старого фонда. Там, наверное, потолки трехметровые… Барельеф на стенах. Красиво.
Я подумала, что недвижимость в этом районе стоит недешево, а место просто шикарно. Если бы старик Лазовский решил перенести свою лабораторию и продать это здание, его бы схватили руками и ногами и устроили бы тут какой-нибудь модный магазин.
