Андрей плетется домой и почти смиряется с тем, что без своего «соседа по телу» уже не может.
***
Когда Андрей просыпается, то не чувствует привычного похмелья, будто он сонный труп и от него веет могильным смрадом. Андрей чувствует себя прекрасно – голова ясная, светлая, тело полно силы, уйма перспектив.
Старицкий вскакивает с кровати, ощупывает тело – не приснилось ли ему это после дичайшего запоя.
– Как себя чувствуешь? – хмыкает демон.
Андрей вприпрыжку отправляется в душ, хватает куртку и вываливается в коридор – у него есть пару идей, какое предложение сделать крупному журналу.
– Как человек, круче их всех вместе взятых, – широко улыбается Андрей.
– То есть, как обычно. – Будто бы закатывает глаза Малум.
– О да, детка, – подмигивает старушке Андрей и сбегает вниз по ступенькам, где сталкивается нос к носу с Татой.
На ней нарядный красный сарафан и большое блюдо, завернутое в фольгу. Она вздрагивает от неожиданного появления Андрей, ухмыляется уголком губ. Малум, правда, чувствует, как колотится ее сердце, но девчонка отчаянно храбрится.
– Утречко, Андрей, – улыбается она, задирая голову, чтобы смотреть мужчине в глаза, – или как мне теперь тебя называть? – посмеивается нервно Тата, стараясь перевести все в шутку.
Хотя, признаться честно, страшно ей лишь на треть: на одну треть интересно и на одну она в восхищении. Помимо того, что статьи у Андрея раньше были просто шикарные – остроумные, тонкие и достаточно жесткие, так мужчина оказался еще и чем-то большим, чем обычный работник большого офиса.
Тата силу ценила и уважала: ее с детства окружали мужчины, отвечающие за свои слова. Ее воспитали так, что она могла постоять за себя, но одной выжить было сложно. Морально, в первую очередь. Хотелось рядом с собой видеть мужчину, который во всех отношениях безоговорочно будет сильнее нее. Но вот проблема – двадцать первый век выкосил таких почти подчистую, оставив пару особей, которые либо ушли на войну, либо принадлежали семьям, знакомых с ее отцом. Остальные были сопляками.
А потом она встретила Андрея. Он ей понравился сразу – был дерзким, и несмотря на все дерьмо, полным перспектив. Тата даже растеряла свою уверенность: обычно могла спокойно потащить понравившегося парня на кофе или в постель, а тут краснела как пятиклассница. Робела в его присутствии нещадно и жалко отшучивалась, когда мужчина с ней заговаривал. Так жгучая и дерзкая Тата превратилась в мямлю, рисующую сердечки на полях чеков подружек-официанток.
А неделю назад ее поднял с кровати шум и топот ног по лестнице. Тата уже собиралась выйти и раздать затрещин, однако вместо пьяной молодежи увидела вооруженных людей в черном. Сразу появилась мысль о том, что папа ее ищет. Поэтому Тата схватила обрубок трубы и собралась делать ноги, но когда услышала, как наемники ворвались в квартиру Андрея, решила выяснить, что происходит.
От увиденного Тата встала, как вкопанная.
Андрей был чем-то невероятным, чем-то сильным и очень страшным – окутанный черной дымкой, с тенью большого монстра позади себя. Клыки белели на фоне черной пасти, антрацитовые щупы раскидывали наемников без усилий.
Она так и застыла с открытым от удивления ртом на пороге квартиры соседа, пока на нее не обернулся четвертый наемник и не начал поднимать пистолет. Тогда Тата машинально выбросила вперед руку с тяжелой железкой и очень удачно попала ему в подбородок, чем мгновенно вырубила мужчину.
