Партийная система современной России - страница 44

Партийные игры окружения президента, правда, были довольно сильно ограничены. Хотя еще зимой – весной 2011 года у окружения Дмитрия Медведева сохранялась надежда на то, что их начальник сможет принять участие в выборах в качестве кандидата в президенты. Отчасти надежды возлагались на позицию американской администрации, чью позицию по Ливии публично поддержал российский президент[132]. Создание в мае 2011 года по инициативе Владимира Путина «Общероссийского народного фронта»[133] дало понять окружению Дмитрия Медведева, что для них есть два варианта развития – либо идти на конфронтацию (и реализовывать свои партийные проекты, пытаться бороться за власть), либо договариваться. Окружение Медведева в основной массе предпочло второй вариант.

К концу лета – началу осени ситуация сильно изменилась: в администрации президента было принято решение об отстранении Прохорова с поста главы партии. На съезде «Правого дела» в середине сентября 2011 года ориентирующиеся на администрацию президента члены «Правого дела» фактически свергли Михаила Прохорова. Сам Прохоров говорил о том, что «захватом» руководят сотрудники администрации президента: «Идет попытка захвата партии „Правое дело“. Эта попытка инициирована сотрудником администрации президента Радием Хабировым. Напоминает рейдерские захваты 90-х годов»[134]. У противников Прохорова в результате оказалось больше голосов делегатов съезда, Прохоров был смещен с поста главы партии, несмотря на проведение «альтернативного» съезда и громкие заявления. Таким образом, партия потеряла теоретические шансы на прохождение в парламент. Что, правда, не прибавило определенности активу и электорату «Единой России».

24 сентября 2011 года на съезде партии было принято решение о том, что список «Единой России» на выборах возглавит Дмитрий Медведев[135]. Это дезориентировало актив партии и ее рядовых избирателей. Получилось, что партия Путина идет на выборы, но во главе ее стоит не Путин. Медведев электорату «Единой России» был не совсем близок. Переформатирование лидерства – замена Владимира Путина на Дмитрия Медведева – было откровенной ошибкой. Непонятно было и то, кто и чья команда поведут партию на выборы. Кто отвечает за процесс – Владимир Путин или Дмитрий Медведев? Кремль или Белый дом? Такого рода вопросы беспокоили и рядовых избирателей ЕР, и, что важнее, региональные элиты. Растерянность привела к тому, что результаты выборов оказались под угрозой, а «Единой России» не удалось отмобилизовать свой электорат.

По данным опроса ВЦИОМ от 1–2 октября 2011 года, респонденты в целом заявляли о том, что решения съезда «Единой России» были для них ожидаемыми[136]. Об этом заявили 55% опрошенных. Однако если среди сторонников непарламентских партий об «ожидаемых» решениях съезда сказали 71%, то среди избирателей ЕР таких оказалось меньше, чем в среднем по выборке – всего 51%. Среди избирателей единороссов также был самый высокий процент тех, кто заявил об отчасти неожиданных решениях съезда[137].

Таким образом, к выборам электорат «Единой России» подошел в состоянии некоторой фрустрации. В отличие от предыдущих кампаний «Единой России» не удалось консолидировать электорат в ходе выборной кампании осени 2011 года. По данным ВЦИОМ, в октябре рейтинг партии составлял 44%, в ноябре – 41, в декабре (уже на волне протестных настроений) снизился до минимума в 35%