1 октября 1993 года президент Российской Федерации Борис Ельцин подписал исправленное «Положение о выборах депутатов Государственной думы», в котором, в частности, утверждался и порядок выдвижения того, что журналисты именуют «партийными списками». Положение о выборах гласило: «Списки кандидатов в состав Государственной думы, избираемых по общефедеральному избирательному округу, выдвигаются избирательными объединениями… Избирательными объединениями являются общефедеральные партии, общефедеральные политические движения… или блок таких общественных объединений, создаваемый на период проведения выборов… Партия, политическое движение и общественная организация не могут входить в состав более чем одного избирательного объединения. Партия, политическое движение в случае вхождения в состав блока не могут выступать в качестве самостоятельного избирательного объединения»[20]. Иными словами – право выдвижения партийного списка закреплялось не только за партиями, но и за общественными объединениями, а также за любыми формами их союзов.
Всего в России в тот момент насчитывалось 120 организаций, в чьих уставах содержался пункт о возможности участия в общефедеральных выборах. Впрочем, из-за событий октября 1993 года деятельность целого ряда из них была приостановлена. «Партии и движения наконец-то получили возможность участвовать в избирательном процессе не только как группы поддержки того или иного кандидата, но и как собственно политические организации, т. е. представляя избирателю определенные проекты общественного развития. Избиратель же получил возможность выразить свои политические предпочтения в чистом виде, не смешивая их с личностными симпатиями», так оценивают процесс выборов 1993 года Ю. Коргунюк и С. Заславский[21].
Главное следствие квазилидерского формата – при слабом законодательстве – к выборам было допущено множество общественных, а вернее, квазиобщественных структур (фейк-структур), которые активно действовали в политическом пространстве.
Такая ситуация возникла не случайно – она стала следствием политики первого президента России. Для Бориса Ельцина в то время важным было недопущение создания крупной партии. Причем партии любого направления – либерального, коммунистического, националистического.
При слабом государстве наличие крупной, сильной партии приводит к появлению крупного же и сильного противника, который при тогдашних умонастроениях способен был убрать любую, даже проельцинскую партию. Крупная партия в это время – это еще и шаг к дезинтеграции страны. Она не вместила бы весь социум, если бы не была фашистской, и привела бы к расколу общества, а затем даже к дезинтеграции страны. Поэтому на выборах 1993 года Борис Ельцин не оказал поддержку «Демократическому выбору России», хотя Егор Гайдар и требовал от президента оказать прямую и недвусмысленную поддержку. Ельцин на протяжении своего президентства вообще не оказывал никакой поддержки ни одной партии, кроме, быть может, ЛДПР, с которой он всегда мог договориться.
В этом плане, по всей видимости, не правы те исследователи, которые полагают (например Эберхард Шнайдер), что Кремль уже в первой половине 90-х нацеливался на создание крупной правящей партии. Борис Ельцин и его администрация, напротив, не хотели появления полноценной партии власти и создания монолитного, пусть даже и формально пропрезидентского, парламента. «Демвыбор» в этом смысле не был «партией власти» или уж точно не был единственной такой структурой (скажем, ПРЕС Сергея Шахрая тоже претендовал на статус прокремлевской партии).
