Партийный билет в нагрудном кармане - страница 15

Спецотряд создали пятнадцать лет назад власти Фаверленда, сведя воедино несколько отделов, занимающихся до этого независимо друг от друга политическим сыском. В него попали и полицейские ищейки и оперативники из систем безопасности и конечно мясники – специалисты по разгону массовых сборищ, недовольных политикой страны, граждан. За пятнадцать лет Кнут превратил своё детище в идеально отлаженный механизм подавления народных выступлений, а заодно и контроля над настроениями общества.

Полученной от Бира информацией, Кнут воспользовался с умом. Не стал брать революционеров сразу, у них дома, а решил их прищучить во время проведения ими акции с оружием в руках. Операцию разработали досконально. В Апельсин направили группу захвата, банк обложили со всех сторон. Силки для наивных волчат, возомнивших себя матёрыми хищниками, к назначенному сроку, были расставлены. Гюнтер ждал, с нетерпением, заслуженной добычи. Декорации к спектаклю готовы, занавес поднят, главные действующие лица спектакля на подходе.

Отслеживать перемещения революционеров Кнут, запретил. Какими бы они наивными не были, а возможность, того, что они могли почувствовать слежку, оставалась. Пятёрка Зака в полном составе катилась в ржавом ведре под маркой Рено, по городу. За рулём был сам Зак. С самого утра он, точно похмельем, мучился сомнениями. Конечно, было безопаснее почистить Апельсин в час дня. Народу мало, но и денег, по здравым размышлениям не так много заберёшь. Навряд ли их надолго хватит. Придётся делать ещё один экс. Роль грабителя его не только не прельщала, но даже раздражала. Поэтому возможность сразу взять солидную сумму мотивировала иначе. За один раз мешок денег и несколько лет настоящих революционных дел без подобной дурной уголовщины. Можно полностью посвятить себя политической борьбе. Уже вырулив на улицу Просвещения, он принял новое решение. Съехав за три квартала от банка, во дворы, он припарковался за мусорными ящиками.

– Эй, Зак, что мы здесь забыли? – Бир, забеспокоился.

– Ребята, – большой Зандер, с трудом повернулся правым боком к бойцам – я думаю, нам стоит обождать до вечера.

– Да, чего ждать! – Бир, не выдержал, взбеленился. – Если идти, надо сейчас, чего тянуть тигра за усы. Ты струсил что ли?

– Заткнись. – Вяло, прикрыв веками, сверкнувшие было гневом, глаза, сказал Зандер. – Пойдём сейчас, придётся идти на экс ещё раз через три месяца. Ну, что мы там сейчас сможем взять? Тысяч десять. А? Пойдём вечером, тогда сумму выигрыша можно смело умножить на пять. Это уже деньги.

– Разумно. Можно и позагорать. – Блондс, был за.

– Надо идти сейчас. – Бир, понятное дело упорствовал. – Нас здесь, спокойно обнаружить могут.

– Мы ничего такого запрещённого не делаем. – Юрий, признаться, был рад отсрочке, ему ужасно не хотелось идти прямо сейчас. – Вечером и вправду, возьмём больше.

– А, как же пробки? – Подала голос Нема.

– В этой части города они редки. Считаю, надо рискнуть. – Зак, как никогда говорил спокойно, отчего его слова звучали особенно убедительно.

– Не к чему нам этот риск. Вы, что все с ума сошли? – Бир, нервничал и от этого терял позиции, со стороны смотрясь неубедительно.

Зак, вынес вопрос на голосование, победил вечер. Впереди у пятёрки были пять изнурительных часов ожидания.

В назначенный информатором срок бойцы УРА, в Апельсин не явились. Гюнтер Кнут, прилетел специально из Давинвиля, вместе с командой оперативников и ломщиков, на задержание террористов. Всё просчитал и вдруг такая незадача. Генерал, сидел в пассажирском автобусе, переоборудованном под передвижной командный пункт, на параллельной улице носившей название Благожелательности, и чем дальше минутная стрелка убегала от цифры обозначающей час дня, тем больше он волновался. Что могло случиться? Где шляются эти мальчишки? Недотёпы, даже на собственную акцию не могут вовремя явиться. Прошёл час, другой и Кнут пришёл к выводу, что произошло непредвиденное. Дело не в неорганизованности революционеров, а в неизвестной и судя по всему весомой причине. Оставлять их на свободе было опасно. Возможно, они раскрыли информатора и тогда надо спешить. Кнут, человек среднего роста, предпочитающей генеральскому мундиру, изысканные костюмы преимущественно серой ткани, с круглым лицом потомственного кондитера и подслеповатым взглядом добряка, вышагивал по салону автобуса, заложив руки за спину. Он никогда не повышал голоса на подчинённых и, тем не менее, его боялись, как огня. Внешне мягкий, внутри он был выкован из цельной болванки броневой танковой стали. За час до закрытия банка, Кнут принял решение. Вызвав к себе полевого командира операции, он озвучил приказ: