Сент-Винсент покраснел до самых ушей.
– Видите ли… не совсем так. Я ей ничего не говорил. Но поверьте мне, я намерен просить ее стать моей женой, как только снова увижу ее… если я когда-нибудь снова увижу ее.
Таппенс отложила блокнот.
– Вы желаете заказать нашу специальную услугу «двадцать четыре часа»? – спросила она деловым тоном.
– Простите? – не понял ее клиент.
– В этом случае гонорар удваивается, ведь мы привлекаем к расследованию весь наш персонал. Мистер Сент-Винсент, если ваша девушка жива, я скажу вам, где она, уже в это же время завтра.
– Что? Боже, это замечательно!
– На нас работают лишь самые опытные агенты, и мы гарантируем результаты, – решительно заявила Таппенс.
– Да-да, у вас, должно быть, первоклассный персонал.
– О да, еще какой! – ответила Таппенс. – Кстати, вы не дали мне описание внешности вашей молодой особы.
– У нее самые восхитительные на свете золотистые волосы. Я бы назвал их волосами цвета заката. Да-да, именно так, цвета заката. Знаете, я до недавнего времени не думал о таких вещах, как закат. Поэзия… в окружающем мире ее гораздо больше, чем мне раньше казалось.
– Рыжие волосы, – сухо произнесла Таппенс и сделала пометку в блокноте. – Какой, по-вашему, рост у молодой леди?
– О, она довольно высокая; кроме того, у нее потрясающие глаза, темно-голубые, я полагаю. И еще у нее решительные манеры, иногда это даже приводит в замешательство мужчин.
Таппенс написала в блокноте еще несколько слов, затем закрыла его и встала.
– Если вы позвоните мне завтра в два часа, я, пожалуй, смогу вам что-нибудь сообщить, – сказала она. – Всего доброго, мистер Сент-Винсент. До свидания.
Вернувшись, Томми застал Таппенс за изучением одной из страниц «Дебретта»[3].
– Я выяснила все подробности, – коротко сообщила она. – Лоуренс Сент-Винсент – племянник и наследник графа Шеритона. Если мы справимся с этим делом, нам гарантирована известность в самых высоких кругах.
Томми ознакомился с ее записями.
– Как ты думаешь, что на самом деле случилось с этой девушкой? – спросил он.
– Думаю, – ответила Таппенс, – что она убежала, движимая зовом сердца, чувствуя, что любит этого молодого человека слишком сильно и потому рискует потерять голову.
Томми недоверчиво посмотрел на нее.
– Знаю, как поступают в книгах, – сказал он, – но в обычной жизни первый раз об этом слышу.
– Разве? – удивилась Таппенс. – Впрочем, пожалуй, ты прав. Но смею думать, что Сент-Винсент проглотил бы подобный ответ. Сейчас он полон романтических иллюзий. Кстати, я гарантировала ему решение его проблемы ровно через сутки с оплатой по специальному тарифу.
– Таппенс, ты в своем уме? Зачем ты это сделала?!
– Просто эта идея неожиданно пришла мне в голову. Я сочла ее вполне здравой. Не беспокойся. Предоставь это мамочке. Мамочка лучше знает.
Она вышла, оставив Томми в расстроенных чувствах.
Вскоре он встал, вздохнул и вышел следом за ней, чтобы сделать то, что было в его силах, мысленно ругая жену за излишне пылкое воображение.
Когда через полчаса Томми вернулся, усталый и измученный, то обнаружил, что Таппенс извлекает из тайника, устроенного среди папок с бумагами, пакетик с печеньем.
– У тебя взмыленный вид, – заметила она. – Чем ты занимался?
– Обходил больницы с описанием этой девушки, – простонал Томми.
– Разве я не велела тебе оставить это дело мне? – возмутилась Таппенс.
– Тебе не отыскать эту девушку в одиночку до двух часов завтрашнего дня.
