«Уютно здесь», – констатировал внутренний голос. Девушка переоделась. Новый костюм был немного свободнее предыдущего. Она долго провозилась с застежками. Когда все было готово, а шлем закрыт, Медея вышла на кухню.
Пес сидел у стола, рисуя пальцами на столешнице видимый только ему узор. Шлем был повернут к руке. Девушка молча ждала, пока он ее заметит, но тот словно впал в глубокую задумчивость. Подождав и убедившись, что сам он про нее не вспомнит, она протянула:
– Мистер умник думает свои умные мысли?
Пес повернулся и произнес:
– Отлично, тебя совсем не узнать. Даже немного толще кажешься.
Медея сложила руки на груди, смерив его недовольным взглядом.
– Либо делай комплименты, либо молчи, – буркнула она.
Пес подпер шлем ладонью и поинтересовался:
– Тебе не нравится?
Девушка вытягивала по очереди руки и ноги, привыкая к новым ощущениям. Костюм был удобный, но тяжелее, чем предыдущий из-за плотной ткани. И все же, была другая причина, по которой у Медеи не получалось полностью расслабиться.
– Не могу его принять. Дорого для подарка, – прошипела она грустно.
На ум пришел Лой со своим браслетом. От украшения Медея отказалась ровно по противоположной причине. Она не хотела, чтобы блондин решил, что у него есть шанс на отношения. Здоровяк же ей настолько нравился, что девушка боялась, он подумает, что она его использует ради собственной выгоды. Медея хотела ему нравиться.
– Давай, я подкоплю и верну тебе за него деньги, – предложила она. – Больше не траться на меня. Не нужно никаких подарков.
Пес уселся поудобнее и произнес:
– Можешь отработать, если тебе не хочется принимать его просто так.
Медея покраснела от мыслей, которые пришли в голову при слове «отработать». Девушка мгновенно вспомнила, как здоровяк говорил, что она ругается, как старая проститутка. Уверенная, что она неправильно поняла, Медея все равно сказала:
– Максимум грудь дам потрогать.
– Чего? – выпалил Пес, словно не расслышал.
Девушка с горящими щеками, довольная собой, наблюдала, как здоровяк неловко повернул голову в сторону от нее. Затянувшаяся тишина стала напрягать, и Медея с шумным вздохом опустилась рядом с Псом. Тот по-прежнему смотрел куда-то на стену.
– Смешно же было, – проворчала она. Стукнув его в плечо, добавила серьезно: – Говори, что хотел.
Пес указал на закрытую дверь спальни. Медея успела подумать, что, возможно, не ошиблась в интерпретации слова «отработать» и нахмурилась.
– Ты была права, – прошипел здоровяк, наконец, повернувшись. – Будет жалко, если это место пропадет. Назир столько сил вложил в убежище. Я подумал, что сто́ит вернуть все в первозданный вид. Спальню нужно отмыть. Там везде копоть, а я пока не могу в той комнате находиться долго.
Медея поежилась. Здоровяк говорил на серьезную тему. Ей стало неловко.
– Прости за мою шутку, это было жутко неуместно, – еле слышно произнесла она.
– Предложение с грудью звучало лучше, чем уборка.
Девушка уставилась на него возмущенно. Пару секунд она думала, что тот говорит серьезно. До нее не сразу дошло, что Пес смеется.
– Пора привыкнуть к твоим высказываниям. Они до сих пор вводят меня в ступор, – проворчал он. А затем, постучав пальцами по столу, спросил: – Так, и что?
– Я бы тебе и без подарка помогла, – сообщила Медея.
– Знаю, – бросил Пес, поднимаясь.
Пока он ходил в мастерскую выключать свет, Медея крикнула ему:
– Так, а зачем спросил тогда?
