Вернувшись, он прошипел:
– Чтобы ты без зазрений совести приняла костюм.
Последняя лампа, освещавшая кухню, погасла. Девушка, утягиваемая от стола, проворчала:
– У меня нет совести. Я ужасный человек. И вру тебе.
Пес, улегшись на пол между стеной и столом, притянул Медею поближе и произнес:
– Плохие люди не помогают спасать стариков, рискуя своей жизнью.
Хмурясь, девушка закинула руку на лежачего. «Толку-то. Назир все равно умер», – вслух она ничего не сказала, чтобы не напоминать Псу об этом. Но понимала, что, скорее всего, тот и сам подумал о мертвом старике.
Широкая грудь под рукой Медеи приподнялась. Девушка лежала на плече здоровяка, слушая механический голос:
– Скажешь правду, когда захочешь.
– Но тебя же разозлило тогда, что я соврала. А там была совсем мелочь, – парировала Медея, чувствуя, как Пес нашел в темноте ее руку своей.
– И сидя тут в одиночестве, я понял, что не так это и важно. – Он провел ладонью от кисти вверх. – Сегодня был хороший день. Один из лучших за долгое время.
Шлем девушки медленно приподняла рука здоровяка. Он наклонил голову. Два защитных стекла соприкоснулись.
– Спокойной ночи, хитрая Лиса.
– Спокойной, – почти неслышно ответила Медея, улыбаясь.
Второй учебный год подходил к концу. С той самой ночи Медея ни разу не ночевала в убежище, хотя они часто появлялись там с Псом днем. Неожиданно начатая в спальне уборка переросла в ремонт. В чистой комнате после очередных выходных появился новый матрас, который Лиса выбирала вместе со здоровяком на рынке Внешнего города. А потом ей на глаза попалась яркая подушка. Пес заметил, как спутница пристально на нее смотрит, и купил две одинаковых. Медея несла по пустыне подушки и мелочь, как потом оказалось, нужную Псу для того, чтобы сделать душ.
Он нес матрас. После они либо тренировались, либо сидели в мастерской, собирая что-то непонятное Медее. Ремонт шел медленно, потому что здоровяк серьезно подошел к обучению Лисы. В первое время она ворчала, что он просто пытается ее убить, а потом привыкла к жестким нагрузкам, что Пес давал. Он даже научил девушку ловить скорпионов для сбора яда, а не убивать, чтобы популяция тех не уменьшалась. Ночи двое проводили в пустыне под открытым небом. Рассказывали друг другу о прошедшей неделе без упоминания имен.
Так, Медея повествовала Псу о наличии у нее подруги. Он сначала удивился, а потом, узнав, что той больше семидесяти и она проститутка, смеялся еще два дня, приговаривая, что родные бабушки не считаются подругами.
За это девушка его колотила, а он делал вид, что ничего не происходит. В одну из ночей их разбудили внезапно напавшие грабители. Пес тогда оттолкнул их в сторону и сказал Медее, что это отличное время, чтобы потренировать ее навыки в реальном бою и что дальше она сама. Одного ему все же пришлось вырубить, потому что Медея собиралась его пристрелить. За это Пес отправил ее в бой против трех человек одновременно. Пистолет из ее рук здоровяк выбил сам.
Оставшихся в сознании, грабителей странное поведение противников напугало, и они разбежались, бросив своего лежачего друга у ног споривших. Медея не считала, что вот так отправлять ее в бой честно. Пес же настаивал, что это лучшее время для тренировки ближнего боя, ведь она под присмотром.
В академии у Медеи все шло гладко. Но не у всех было так же. Нил с Юнией сторонились друг друга. Иногда Медея просыпалась от слабых всхлипов соседки по комнате. Та долго не рассказывала, что ее тревожит, но в одну из ночей все же поделилась, что пытается найти Кассия. Медея не ожидала этого услышать и постаралась успокоить рыдающую, но не стала говорить, что считает это занятие бессмысленным.
