– Ты, сынок, неисправим, – смеялась она, – я, знаешь ли, будучи студенткой, тоже питалась «тошнотиками». С повидлом – самые вкусные.
– Не, с ливером, – возражал сын.
– С повидлом безопаснее!
– С ливером!
– А самые вкусные – ленинградские пышки! С кофе! – старалась закончить спор мама.
– Не! Самое вкусное – это твой чай с бутербродами! – шумно прихлебывая настоявшийся напиток, примиряюще говорил Егор.
Куда пропали «тошнотики», продавали которые милые толстые бабоньки в фартуках? Везде расплодились грязные ларьки с чебуреками, шавермой и люля-кебабами. Егора трясло: ведь неспроста была кинута в лаваш проклятая зубочистка. Торговцу повезло: Егор не успел его размазать по стенке – забрали. Главное, что эта едальня так и будет травить людей дальше. Неужели такая страна устраивала Пчелина?
Непонятно, сколько прошло времени, когда его кто-то окликнул.
– Егор Алексеевич Спицин?
Перед решеткой обезьянника стоял здоровенный, под потолок ростом, мужик в кожаной куртке. Бритая голова блестела в свете тусклой лампочки.
– Алексей Петрович Пчелин приказал вас встретить, – ласковым баском рокотал лысый мужик, и, сменив официальный тон на обычный бытовой, хмыкнул, – ты че, братан, в замуту попал? Зря ты, без команды у нас в замес не влезают! Но лично я – одобряю!
Мужик протянул Егору ладонь с лопату величиной:
– Серега Черепицин! – представился он.
Егор пожал руку Сереги. В этот момент к обезьяннику подошел милиционер и заскрежетал замком.
При своем немаленьком росте и довольно брутальной фактуре рядом с Черепициным Егор казался щуплым хиляком. Интересно, откуда повылезали этакие молодцы. На улице просто так их не встретишь. Серега по улице шел, как слон по джунглям, спокойно поводя широченными плечами. Вокзальные шаромыжники огибали его за версту, как мелкие суденышки огромный пароход. Парней ждала черная иномарка, БМВ, немка, красавица с удлиненным корпусом, приземистая, похожая на летающую тарелку.
– Видал? – спросил Егора Черепицин.
– Приходилось, – кивнул Егор. Соврал. Во время службы в Германии он искренне считал, что шикарней «Трабанта» просто ничего нет.
– Малехо освоишься сначала. А вообще, Пасечник ее для тебя приготовил. Ну, как тебе тачка? – улыбался Серега.
– Нормально, – ответил Егор. Куда уж больше. Внутри автомобиль напоминал космический корабль: мягкие кожаные сиденья. Кондиционер. До смерти хотелось сесть за руль, чтобы проверить, какова тачка в деле, но Черепицин предупредительно хохотнул:
– Не, братан, пока рано. Покатаемся по Питеру, выучим маршрут, тогда… Что такое пробки, в курсе, паря?
– Как в Мехико?
– Ага, – Серега заржал, – сериалов насмотрелся?
– У меня две женщины в доме, сечешь? – улыбнулся Егор. Серега начинал ему нравится. И да, лучше такого быка иметь в приятелях, нежели во вражеском стане.
Машина мягко, почти бесшумно тронулась с места и величаво двинулась по Невскому. Мимо проплывали рекламные вывески на стеклянных витринах магазинов, сплошь иностранные. Мягкий свет за сверкающими стеклами, красивые лица блондинок или брюнеток на рекламных баннерах, вызывающе вывернутые, красные их губы манили: купи, купи, купи, и ты станешь такой же, как я!
Яркая парадная улица сверкала огнями и была полна красивых, модно одетых людей. Только хмуро сжатые рты выдавали в них русских. Женщины были высоки и длинноноги, многие из них курили прямо на ходу, нисколько не стесняясь этого. Егор вспомнил свой маленький городок: редко какая из девушек осмелилась бы закурить посреди улицы. На нее смотрели бы, как на голую. А тут – полное равнодушие друг к другу.
