– Вы тоже.
Я открываю видео. Типичная улица маленького израильского городка. Зелень, цветы, много солнца. С одинаковым успехом, это может быть и Бат-Ям, и Ришон и Петах-Тиква. Шабатнее утро, на улице никого. Хотя нет, кто-то на остановке автобуса… Что это? Это люди! Мертвые люди в окровавленной одежде. Две пожилые женщины, вот еще девушка… Один, два… пять… А вот ещё!
Господи, сколько же их по всей улице лежит! Наверное, стояли на остановке, ждали маршрутку. А эти пытались убежать…
– Настя, ты готова ехать?
– Да, но еще рано, вроде…
– Ничего, поедем пораньше, мне еще заправиться нужно. Если нет, вернемся, останешься пока у нас, но шанс надо использовать.
– Поезжайте, – хладнокровно кивает Марик, – если будет азака, вылезайте из машины и ложитесь на асфальт.
– Голову руками закрывайте, – добавляет Борис, – осколки падают.
Когда мы садимся в машину, где-то вдалеке начинает опять бахать. На улицах никого, так пусто, что становится по-настоящему страшно.
Краем глаза смотрю на Настю. Ноль реакции, сидит в телефоне, по-моему, переписывается с друзьями или листает Инстаграм.
Умничка, не только красавица, но и смелая девочка.
Ну вот как при такой дочери можно бояться?!
Оказывается, очень даже можно.
Я выезжаю на шоссе и включаю радио Гальгалац.
Это армейское радио.
– Суки, такую осень обосрали, – говорю я, просто чтобы не молчать.
Настя отрывается от телефона и кивает.
Неожиданно песня прерывается тревожным рингтоном и в тишине раздаётся:
– Атраа! Тель-Авив Яффо, Тель-Авив мерказ.
Настя смотрит на меня, и я вижу, что ей тоже страшно.
– Это Тель-Авив бомбят, Яффо, где мы гуляли с тобой…
– Атраа! Холон, Гиватаим, Ришон-ле-Цион.
– Это далеко отсюда? – спрашивает Настя.
– Да, – киваю я, – далеко…
Словно опровергая мою ложь, в небе опять начинает бахать. Лишь бы не закрыли аэропорт.
– Нам останавливаться точно не надо?
– Нет, едем, не останавливаемся.
Музыка опять прерывается.
– Атраа! Сдерот, Ашкелон цафон, Ашкелон мерказ, Ашдод, Нир Ам, Нир Оз…
– Ага, это юг бомбят…
– Атраа… Атраа… Атраа…
Вон заправка, надо заправиться, бак пустой. Кстати, пустой бак намного опаснее полного. Если осколки там…
– Атраа! Бней-Брак, Рамат-Ган…
– Настя, я радио выключу, бесит. А то я так только отвлекаюсь и нервничаю.
– Давай, а мы ничего не пропустим?
– Нет, если что, сирену услышим. Не волнуйся, это ещё далеко, – успокаиваю я её, но больше самого себя.
Неожиданно впереди, чуть слева от дороги, в небо взмывают две противоракеты, и над Рамат-Ганом дважды бахает.
– Близко, – без всякого выражения говорит Настя, наблюдая как два маленьких облачка быстро уносит ветром.
Я съезжаю с дороги и поворачиваю на заправку. Кроме меня на АЗС всего одна машина. А как же очереди за бензином во время войны?
Девушка в военной форме с оружием заливает бензин, и даже со стороны видно, какая она злая. С ней парень… Ой, я, кажется, его знаю… Какой же Израиль всё-таки маленький!
– Андрюха, привет!
– О, привет, Кирилл! А ты куда?
– Дочь в аэропорт везу, вот боюсь, не закрыли бы. Она гостила у нас, сейчас должна в Москву возвращаться. Суки, несколько часов не могли подождать… А вы куда?
– Лучше б они вообще не начинали! Мы заправиться заехали, сестру срочно в часть вызывают, вообще всех вызывают, – Андрюха понижает голос, – сестра говорит, всё, они допрыгались, пизда Хамасу. Теперь Газу с землёй сравняют. Но вы там сейчас поосторожней, возможны проникновения отдельных групп террористов.
