На какое-то время он замолчал, глядя в потолок. Затем продолжил:
– Да, ты чертовски странный тип. У тебя есть потенциал, есть мозги, но ты, как мне показалось, вообще не умеешь реагировать на окружающую среду и приспосабливаться. Такие не выживают. То есть, для обычного ребенка это нормально, но кто назовет тебя обычным ребенком – пусть бросит в Иисуса кирпич. А потом ты влюбился и снова подрался так, что твой оппонент чудом остался жив.
Я – вот тут уже как нормальный ребенок – тут же ушел в глухую защиту. А именно – надулся и принялся глядеть в пол. Но надолго меня, опять-таки не хватило.
– Откуда вы узнали? – спросил я.
– Что ты влюбился? – переспросил Дмитрий.
– Ну, о том как я разнес того пацана в школе все знают.
– Пф-ф, – снова фыркнул он. – Знаешь, по-моему, это было совершенно очевидно для всех, кроме тебя. Ну, то есть после того, как ты урыл того пацана. Кстати, суровая работа. Молодец. Хотя и дурак.
– Знаю, – вздохнул я.
Он посмотрел на меня неожиданно серьезным взглядом и сказал:
– Ни черта ты не знаешь. И прекрати вести себя как простой пацан. Ты не можешь позволить себе такой роскоши.
Я счел за благо промолчать.
– Знаешь, – проговорил он, – я мог бы сказать, что ты из той категории людей, которые либо становятся президентами вселенной, либо помирают от передоза в семнадцать лет, либо садятся за непредумышленное. Но это глупость. Во-первых, потому что нет никаких категорий людей. А во-вторых, если уж говорить в подобном ключе, все люди так или иначе в этой категории. Но тебе явно на все это наплевать.
Тут уже я промолчал, потому что вообще не знал как реагировать. Чего там – я не понял и половины сказанного.
– Странно, что ты до сих пор не спросил зачем я тебя сюда привел и что мне вообще от тебя надо, – сказал он. – Я сбил тебя с толку?
– Ага, – честно признался я.
– Это нормально. Привыкай. Поверь, это не актерство – я на самом деле такой.
– И зачем мне к этому привыкать? – поинтересовался я.
Он усмехнулся.
– А затем, что я, в качестве некоего хобби, помогаю некоторым людям научиться выживать. И затем, что в обозримом пространстве конкретно тебя могу этому научить только конкретно я. А еще затем, что я тебя заинтересовал, а тебе редко бывают интересны люди вообще и взрослые в частности.
Черт, тут он был прав. Пока он этого не сказал, я и сам не задумывался.
– В чем-то ты такой же как и все люди, – проговорил он, явно наслаждаясь моей реакцией. – Люди смотрят и не видят. Слышат, но не понимают. Сознание современного человека заключено в пузырь.
– В какой пузырь?
– Ой, там много всего. В двух словах и не расскажешь. И самообман, и лицемерие, и нежелание замечать очевидное, и лень, и страх, и тупость. Готовые клише и формулы мышления, запрограммированность не замечать очевидного и не признаваться в неприятном… Куча сам понимаешь чего. И пока ты такой как все, как большинство, этот пузырь тебя вроде как защищает. Но ты ведь органически не способен быть как все. И то, что ты весь такой красивый, умный и вся прочая чушь, помноженное на твой характер и беснующийся дух с мозгами явно из другого набора… Ты не можешь позволить себе жить в пузыре. И мне почему-то захотелось попробовать научить тебя как без него обходиться.
– Зачем?
– Что – зачем?
– Зачем вам это надо?
Он удивленно уставился на меня, потом быстро и легко поднялся с дивана и снова пошел к кофемашине.
