– Это он, – прошептал Тонат.
Келлен посмотрел на одинокого мужчину, который не отрывал взгляд от места, где леска ныряла в водную гладь. Ему было лет тридцать, но он казался старше. Пальцы у него потемнели от дешевого табака. Обветренное лицо было сморщенным и неприметным, как пирог.
– Что думаешь? – спросил Келлен у Неттл.
– Не знаю. – Иногда она издалека чуяла проклинателей. – Может быть. Не нравятся мне его руки.
Келлен пригляделся к ним повнимательнее. Толстые пальцы рыбака двигались неторопливо и методично, аккуратно поправляя снасти.
– Что с ними не так? – спросил он.
– Какие-то они… слишком осторожные.
Келлен на секунду пожалел, что не может видеть то, что видит она. Порой проклинатели потрясали его своей заурядностью. Они были ядом, бурлящим в кожуре яблока. Кракеном в горшочке с кашей.
– Если это он, – сказал Тонат, – то где Шип?
Неттл была практически уверена, что смотрит на проклинателя, пусть и не могла толком объяснить почему. Как и Шипа, перенесенное проклятие наделило ее способностью чуять Марь. Это было похоже на то, как ноют, предчувствуя холод, старые раны, когда ни один нормальный человек еще не догадывается, что погода испортится.
«Осторожные» – так она сказала. Интересно, что она имела в виду?
Что он бережет свои мысли, как сокровища, чтобы ненароком не смахнуть с них паутину? Держит яд в ладонях так, чтобы не пролить ни капли? Позволяет тайне отгородить себя от остального мира?
Неттл не нравилось наблюдать за вероятным проклинателем, но это занятие хотя бы отвлекало ее от рыбалки. Меньше всего ей хотелось обращать внимание на всполохи ряби, которые иногда пробегали по поверхности.
– И что нам теперь делать? – подал голос Тонат.
– Ты уже можешь расплести проклятие? – тихо спросила Келлена Неттл. – Мотив нам известен. Этого достаточно?
Каждое проклятие было уникальным, и она давно оставила попытки понять, что именно требуется Келлену, чтобы пустить в ход свой дар, а без чего он может обойтись.
Келлен задумчиво пожевал губу, потом качнул головой.
– Нет, пока не могу, – нахмурившись, ответил он. – Сперва нам нужно выяснить, что случилось с Шипом.
«Откуда ты знаешь?» – хотела спросить Неттл. Ей до сих пор было сложно принять, что некоторые вещи он просто знал, пусть это и казалось несправедливым. Они вдвоем шаг за шагом выстраивали логическую цепочку, но всякий раз наступал момент, когда они натыкались на пропущенное звено, словно на отсутствующую доску в подвесном мосту. И Келлен спокойно перешагивал через пропасть и делал выводы, а Неттл оставалась на той стороне и молча кричала ему в спину: «Откуда ты знаешь?»
– Во что бы Шип ни превратился, – продолжал Келлен, – будем надеяться, проклинатель сохранил это.
– Сохранил? Зачем?
– Чтобы вдоволь поиздеваться. – Келлен размышлял вслух, и Неттл ужасно хотелось его пнуть. В такие моменты он забывал о том, что может ранить чьи-то чувства. – Некоторым проклинателям нравится каждый день мучить своих жертв. Поэтому… они превращают их в стулья, или в ботинки, чтобы шаркать при ходьбе, или в котелок, который вешают над огнем…
– А иногда просто в гальку, которую оставляют на берегу, – быстро сказала Неттл. – И нужно всего лишь отыскать нужный камешек.
– Такое тоже бывает, – согласился Келлен. – Но у проклинателей извращенное чувство справедливости. Обычно наказание соответствует тому, что они считают преступлением.
