Иногда рабы сами бросались вниз, на острые камни от тоски и отчаянья, поэтому вокруг высоких стен страшного замка постоянно кружили стаи голодных черных птиц, добавлявших и без того ужасному месту ещё больше мерзости.
Так и правил Мэтр Черный Паук.
Конечно же, он не был бессмертным, каждого правителя сменял его сын, бравший имя своего отца и так длилось много столетий. Ни одна девушка не пошла бы замуж за страшного правителя ни за какие богатства. Её брали силой и, родив в неволе сына, каждая умирала от тоски. А Замок становился всё выше и мощнее.
Но однажды Боги Скал разгневались на Чёрного деспота и злились так сильно, что затряслись горы и рухнули все древние постройки, а изнутри выполз огромный огненный Змей, проглотивший всё живое, потом с неба хлынула вода и затопила то, что рухнуло, не оставив никаких следов. Осталось на месте Замка только небольшое озеро и по берегам его Боги поселили птиц, у которых вместо перьев торчали острые стрелы для того, чтобы они не пускали сюда жадных и любопытных пришельцев.
Вот таким было это миленькое место. Мало, кто из смельчаков других кланов решался проникнуть на территорию, с такой репутацией, тем более, что-то искать здесь, но глава нашего клана, Карг Обгорелый, сам обнаружив богатства, каждый Круг приводил сюда свой народ и это помогало иритам выжить за счет дорогих находок, ценность которых была иногда очень высока. И найдя маленькую древнюю безделушку, можно было бы жить безбедно целый круг.
Но в клане все ценности сдавались вождю, которого народ любил, верил и подчинялся беспрекословно. Законы, установленные в клане, отшлифовывались столетиями, вбивались в голову с самого детства и были поэтому просты и понятны.
Пашке, который не очень-то любил учебу и зубрёжку, не пришлось особенно напрягать свои мозги, чтобы вспомнить их:
Закон Первый- каждый готов умереть за свой клан.
Закон Второй- всё твоё имущество принадлежит клану.
Закон Третий – каждый мужчина должен быть воином, а женщина – хозяйка у очага – должна давать приют каждому воину и каждому ребёнку клана.
И всё! Никакого тебе толстенного уголовного кодекса, судей, адвокатов! Нарушившие Закон изгонялись из Клана на общем сборище, а предатели, если были пойманы, чаще всего сами лишали себя жизни, если не были последними трусами.
Все эти ужасы Пашка рассказывал взахлёб, как будто, найдя для себя в этой жизни самое главное, было очевидно, что ему всё это средневековье очень понравилось. А Мишка слушал с некоторой тоской, особенно о необходимости стать воином. Никогда в нём не было желания избить и победить кого-то и то тело, в котором он сейчас находился тоже ему поддакивало и Мишка понял, что он не просто так попал в постороннее тело, его двойник здесь по характеру был таким же как он сам! Эта мысль его очень поразила. И Пашка, похоже, тоже нашел сам себя.
Потом они бродили по опустевшим пещерам и Мишка легко «вспоминал» всё, что видел и слышал, как будто с хорошо известной ему картины стряхивали муку, под которой проявлялось знакомое изображение.
Все взрослые, кто мог, ушли «работать» – на поиски, оставались только несколько женщин, возившиеся, как и все мамы на кухне, и ласково кивали, приглашая поесть, да мальчишки разного калибра, причем даже самые маленькие что-то делали по хозяйству, помогая матерям.
Мишка не очень удивлялся этой приветливости. Всё так и должно было быть, он же просто попал в свой родной клан. Ну, ходил, заблудился, упал, поранился, а теперь он – дома. Старая, земная память стояла где-то сзади и не мешала его воспоминаниям о новом мире.
