– Почему вы решили, что у Мэтти кто-то был?
– Ну, у неё, бывало, проскальзывали слова…и глаза горели, ну, знаете, как это бывает…
Я кивнула, сделав вид, что знаю, как это бывает.
– …и серёжки подарил ей тоже он.
– Она сама сказала?– быстро переспросила я.
– Нет, но я догадалась. Она просто как-то раз пришла в них и потом всегда в них приходила. И даже головой чаще вертела – ей нравилось, как они звенят. Но в последнее время она была сама не своя.
– Она кого-то боялась? – догадалась я.
– Думаю, да. Но она не признавалась, только всё отшучивалась. А сама беспокойная и как будто даже виноватая.
– И в последний раз так было?
– Да, мы с ней тогда сидели, как сейчас с вами. Она даже сидела на том же месте, что и вы…
Я тут же заёрзала.
– …бледнее обычного и какая-то исхудавшая, а потом…
– Что потом? – не вытерпела я.
– …а потом она ушла, ни с кем не попрощавшись, и вот уже месяц её никто не видел. Я даже решилась пойти в замок (папенька как узнал, очень ругался), но меня и на порог не пустили. Сказали, что Мэтти уехала. Куда – никто не знает. Но я сразу поняла: что-то тут нечисто. Она бы непременно мне сказала, если бы решила уехать.
Теперь мне стало ясно, почему мистер Чэттер был против нашего с Иззи разговора. Близкая подруга его дочери ни с того ни с сего исчезает, а все делают вид, что ничего не произошло. Более того, стараются как можно скорее изгладить её из памяти, тут же приглашая новую гувернантку. Если подобное может произойти с такой, как Мэтти, то чего уж говорить о простой деревенской девушке.
Вообще говоря, в своих письмах Матильда не выделяла кого-то из подруг. Но в этом её отличительная черта: она со всеми так приветлива, что каждый чувствует себя особенным, и уже через пять минут после начала знакомства воображает себя её лучшим другом.
– Скажите, мисс, она ведь жива? – прервала мои размышления Иззи.
– Да, – ответила я, запнувшись.
За прошедший месяц я и сама уже тысячу раз задавала себе этот вопрос.
– Откуда вы знаете?
– Просто знаю и всё.
– Вы ведь её найдёте? Найдёте нашу Мэтти? – девушка взволнованно схватила мои руки и сжала.
– В этом можете не сомневаться, – заверила я с мрачной решимостью и, на этот раз, безо всяких колебаний.
–Тебе за чесание языком платят? – на стол между нами шваркнулись две кружки, и мы с Иззи тут же отпрянули друг от друга.
Передо мной, уперев руки в бока, стояла приземистая и немного вульгарная женщина лет сорока-пяти. Явно красавица в юности, она не забыла своих привычек: тугие, как кочаны капусты, груди обтягивала кофточка, более уместная на молодой девушке. В упругих кудряшках алела лента.
Она сверлила меня неприязненным взглядом, и я было решила, что реплика предназначалась мне. Но тут Иззи поспешно вскочила со своего места:
– Простите, миссис Боттл, я присела всего на минутку.
– Видела я твою минутку, – сварливо перебила та. – Посетители за эту минутку едва с голоду не перемерли. Марш за заказами!
Иззи послушно убежала, а хозяйка таверны (в том, что это она, я теперь не сомневалась) холодно оглядела меня с головы до ног.
– Вам ещё что-то нужно?
– Нет-нет, благодарю, я как раз заканчивала ужин, – я демонстративно отхлебнула давно остывший чай. – И не сердитесь на Иззи, это я её задержала.
– Вот и зря. Нечего отвлекать работников!
– Тебе досаждают, Бэль? – прогрохотал гулкий бас.
Я оглянулась и увидела на пороге давешних двух громил, из лавки.
