В лифте я также игнорирую его, вставая максимально поодаль. Рассматриваю отражение в зеркале, свой свежий маникюр с бежевым лаком. Все вокруг, лишь бы не смотреть в его сторону. Поездка в лифте длится так долго, что я начинаю нервничать. Ощущаю его взгляд на своей щеке, и единственное желание, которое я испытываю — это спрятаться. Да что ему нужно то от меня?
Вот, пожалуйста, я без истерик и скандалов ухожу. Даю ему возможность быть с той, от кого у него ребенок. Быть счастливым. А он продолжает играть в игры, которые понятны только ему. Взгляды эти, касания. Для чего? Чтобы сделать мне еще больнее? Знает же, как сильно на меня это действует, и бесстыдно пользуется.
— Ты такая хорошенькая, когда злишься, — говорит он, и створки лифта как раз открываются. Оттягиваю воротник кофты, потому что становится невыносимо душно, и выбегаю из тесного помещения.
— Пошли в мой кабинет, — указывает на дверь справа. Ну, конечно, я в курсе, что это его кабинет. Вернее он занял целый этаж для себя любимого. Кроме него и его секретарши Лиды больше на этаже никого нет.
Хм, а интересно, Лида тоже его обслуживает? Скажем так в нерабочее время. Теперь всех женщин, что крутились вокруг Андрея, я воспринимаю, как его любовниц.
Мы проходим мимо стойки Лиды, она приветствует нас, натягивая самую широкую улыбку, которую я только видела. Андрей ей просто кивает, открывая мне дверь, я же коротко здороваюсь, юркая внутрь кабинета.
— Так, давай скорее свои документы, я подпишу и разойдемся? — сжимаю сумку в руке, теребя кожаный ремешок.
— Не так быстро, Ева. Для начала изучи договор, — он подходит к столу и кладет черную папку ближе к краю. Стучит пальцем по ней, приглашая меня присесть.
— Какой еще договор, Андрей? — начинаю нервничать. В закрытом с ним помещении находиться намного труднее, чем я предполагала ранее.
— А ты думала я просто так дам тебе развод? Просто позволю подписать бумажку и убежать?
— Да, — честно отвечаю. Я ведь правда так думала.
— Читай, — кивает на кипу бумаг в папке.
Падаю на стул, дрожащими руками беру листы в руки и начинаю читать. Внимательно вчитываюсь в каждое слово, чтобы не упустить ничего важного. С каждой строчкой мое лицо все сереет и сереет, становясь подобием маски. Эмоций никаких, опустошение и непринятие.
— Это что? — еле выговариваю я, поднимая листы на уровни лица, — Это шутка?
— Какая шутка, Ев? Это договор. Только при его подписании, я дам тебе развод.
Его тон такой будничный и спокойный, что я на секунду думаю, что он шутит. Но нет. Не шутит.
— Тут написано, что после развода, на период всей беременности я должна жить в твоем доме и быть под присмотром, а также не имею право заводить никакие серьезные отношения с другими мужчинами. Это прикол такой?
— Нет. Но надо сделать поправку, конечно. Речь не только о серьезных отношениях, Ева. Никаких отношений с мужчинами, пока ты носишь под сердцем ребенка.
— Ага. А дальше что? Я могу уйти, а ребенок?
— Ребенок останется с тобой. Я же не урод моральный, — вижу как неприятен ему этот разговор, — Но на выходные я буду забирать его. И в отпуск тоже.
Ага, классно. Он будет ездить со своей любовницей и сыном в отпуск, а мой малыш будет все это видеть. Хотя так многие живут...
— Тогда к чему эти условности? Зачем мне жить с тобой?
— Потому что я хочу, чтобы ты жила в комфорте, хорошо питалась и заботилась о себе, пока носишь малыша. Где ты собралась жить Ева? На какие деньги?
