Андрей поставил меня на землю, коротко улыбнулся и пошел дальше.
— Если ты хотела сбежать, принцесса, то план такой себе. У вас же тут повсюду камеры, — обернулся на секунду, насмешливым взглядом обводя территорию, и зашел в дом.
Я еще минут десять стояла и ловила ощущения. Тело словно мне больше не принадлежало. Оно снова хотело в эти руки, чтобы снова было тепло и уютно.
А потом на одном из светских вечеров, куда были приглашены мои родители и я в придачу, я увидела его. Порывалась подойти к нему, поздороваться, как-то пошутить. Сделать хоть что-то, чтобы обратить на себя его внимание. Но там была она. Ольга. Она его прилюдно целовала, трогала. А я сгорала от зависти и от безответной любви.
Воспоминания тех дней ярко запечатлелись в моей голове. И вся совместная жизнь тоже. А сейчас я мечтаю, чтобы все это забыть. Вычеркнуть, сжечь, испепелить, уничтожить... Все. Лишь бы не свербило так, не нарывало.
От воспоминаний меня отвлекает голос Андрея. Он наклоняется еще ближе ко мне, почти выдыхая в лицо.
— Ев, как думаешь, с кем ребенку будет лучше? С безработной матерью, у которой нет жилья, или же с богатым и влиятельным отцом? М?
— Ты что? Шантажируешь меня нашим малышом? — я просто поражаюсь его наглости и беспринципности. Это гнусно.
— Нет, что ты, малышка, — его ласковое слово больше не звучит как мед для ушей, — Просто предупреждаю.
— Ты омерзителен, Андрей. Никогда я тебя не смогу простить. Ты даже не попыталась улучшить и без того шаткую ситуацию, а только делаешь все хуже, — словесный поток начинает выходить из меня, я не могу его контролировать, — Я же тебя так сильно любила. Все для тебя. Андрюша то, Андрюша се. А Андрюша что? Наплевал в душу, попрекает ребенком, заставляет, подчиняет. Ты думаешь, ты власть? Думаешь тебе все можно? А давай-ка, Андрей Игоревич, мы с тобой заключим пари? — наконец останавливаюсь, переводя дыхание.
Он скалится, обнажая свои идеально ровные белые зубы. Смотрит на меня с заинтересованностью.
— И что ты предлагаешь, Ева? — его лицо в миллиметре от моего.
— Я подпишу договор, если за время моего пребывания в твоем доме, ни одна твоя шлюха не появится даже в радиусе пяти километров. И я снова не увижу тебя где-то в общественном месте, сосущимся с бывшей. И если ты не выполнишь мое условие, я в этот же день покину твой дом. И ты аннулируешь договор!
— Да легко, — он отвечает так быстро, что мне кажется, он даже не осмыслил, что я сказала.
— Уверен? — для убедительности переспрашиваю.
— Всегда, — он с рыком обрушивается на мои губы, кусая их. Я брыкаюсь в тисках его рук, бью по плечам, спине, животу. Но этой скале хоть бы что. Терзает меня, ласкает. И, конечно, тело отзывается. Сразу же. Но я не сдаюсь, продолжая отталкивать. Зачем он это делает? Нельзя так с живым человеком поступать... Нельзя.
— Заводит меня, Ева, твоя дерзость. Просто кошка, — отрывается от моих губ.
— Условие номер два, — шиплю как разъяренная фурия, — Никогда меня больше не касайся.
— Этого обещать не могу, — разводит руки, обходя стол и садясь на свое место.
Хватаю ручку и подписываю злосчастный договор. Выбор невелик. Остаться с ним на одной территории, зато с ребенком. Или без всего.
— Уж постарайся держать свои клешни при себе, Андрей. Воздержание тебе не повредит. Видимо сперма затопила твой мозг.
Кидаю ручку с грохотом на стол, и взмахнув волосами, гордо вылетаю из кабинета.
