Нет, прошу. Я не хочу ничего чувствовать к нему. Я не хочу!
Почему нельзя было раньше замечать меня? Почему нельзя было не изменять, а просто любить и быть рядом? Я же ради тебя была готова на все. Как я думала. На все, кроме прощения предательства. Увы, это выше моих сил.
Андрей встает за моей спиной, и пространство между нами сужается. Голова кружится от близости его тела. Горячее дыхание опаляет кожу в районе шеи, он проводит костяшками пальцев вдоль моих рук, спускаясь ниже. Очерчивает изгиб бедер, заползая под полотенце. От родной ласки я забываюсь на мгновение, позволяю себе расслабиться. Словно между нами все как раньше. И нет той боли.
Но это самообман. Потому что как только я открою глаза, все будет как прежде. И изменить то, что он сотворил с нами — я не смогу. И он не сможет.
Андрей касается губами тонкой кожи на шее, втягивая запах носом. Проводит языком до ключицы, и именно в этот момент, вздрогнув, я распахиваю глаза. С ресниц капает вода. Ловлю в отражении свой бешеный и затуманенный взгляд, и его возбужденный, с поволокой.
— Нет! Не трогай! — кричу, скидывая его руки. Интимность момента нарушается, в воздухе зависает напряжение.
— Что? — он еще в возбуждении, не совсем понимает.
— Я сказала, не смей меня трогать своими грязными руками!
Глаза мужа наливаются кровью.
— Какими руками? — прочищает горло, не веря моим словам.
— Ты думаешь, что прийти сюда и начать меня трогать руками, которыми ты лапал своих шлюх — это нормально? Я не посмею касаться меня. Я предупреждала, Андрей!
Разворачиваюсь к нему лицом и бью по стальной груди, отталкивая от себя. Он поддается, делая шаг назад.
— Что ты несешь, Ева? — закипает.
— Ты думаешь я наивная дура? Думаешь не понимаю откуда ты пришел? Натрахался вдоволь, теперь и жене присунуть можно, да? — похабные слова лезут из моего рта, но на эмоциях я уже не контролирую себя.
— Какие шлюхи? Блять! — он ударяет кулаком по рядом стоящем полке, отчего та пошатывается и падает к нашим ногам.
— Твои шлюхи, Андрей.
— У тебя совсем голова перестала работать из-за гормонов? — хватает меня за руку, дергая на себя. Я начинаю отбиваться и царапаться как кошка. Впиваюсь ногтями в шею и замираю.
Я четко вижу след от чужих ногтей на его шее. Глубокая царапина.
Лгун! Предатель! Ненавижу!
— Говоришь не было шлюх, да? — выплевываю прямо в лицо, — А что тогда это?!
Вдавливаю в его царапину со всей силы, чтобы причинить боль. Он шипит, выпуская меня, и хватается за рану.
— Что ты творишь?
— Какой же ты мерзкий, Андрей! Вот так нагло врать в лицо. Совсем меня за идиотку держишь? Ты сказал, что я здесь буду в спокойствие!!! А что на деле? Я испытываю боль, меня ломает, я хочу сдохнуть. Я так тебя ненавижу. Ты бы знал только. Никогда, — все же истерика случается, — Слышишь? Никогда я тебя не прощу.
Бегу к двери, роняя крупные соленые капли а пол. Нельзя же так с живыми людьми поступать. Он же заживо меня хоронит, издевается надо мной. Что я такого сделала, почему должна это терпеть? Я же просто его любила. И никогда ему ничего плохого не делала...
Неужели это такая плата за любовь? Тогда я мечтаю больше никогда в жизни не любить.
— Я был у Димы! Не было шлюх, Ева! Это Ольга меня поцарапала.
Он кричит мне в спину. Я резко торможу, поскальзываясь на мокром кафеле. И больно ударяюсь об пол, падая на пятую точку. Он тут же подлетает ко мне, поднимая на руки, как маленькую.
