Если он не понимает, что виноват, не слышит меня. То ему уже посторонние люди на это указывают.
Может хоть так дойдет...
— Тогда постарайтесь дома просто лежать, заниматься любимыми делами, окружить себя вещами, которые нравятся.
— Хорошо, спасибо! Сейчас же точно все хорошо?
— Сейчас пока да.
И вот это ее "пока" никак не прибавляет настроения. Если случится еще хоть какая-то ситуация, которая как-то сможет повлиять на мое состояние, то я могу потерять ребенка. И от этого страшно. Жутко.
Я могла бы винить во всем Андрея. Но нас двое. И мы оба виноваты перед ребенком. Как ни крути.
На улице Андрей курит две сигареты подряд, психует сильно, но не агрессирует в мою сторону. Жду его в машине, включаю печку и грею руки. Хотя они холодные не из-за погоды... Просто страшно. Очень страшно.
— Ев, я могу сегодня уехать, — он подавлен.
— Можешь сегодня...
— Тебе и правда со мной так плохо?
Какой интересный вопрос...
— А ты как думаешь?
— Я уже ничего не думаю.
— Андрей, послушай, ты сделал все возможное, чтобы я перестала тебе доверять. Я местами стала тебя боятся, твоей резкости, выпадов этих. Возможно, тебе тоже тяжело. Вернулась бывшая наркоманка, ты узнал о сыне... И мы могли бы со всем справиться вместе, я была бы рядом. Но ты не пришел ко мне... Ты решил сделать меня грушей для битья. И я бы хотела тебя простить, но не получается.
Он молчит, слушает внимательно. Смотрит сосредоточенно на дорогу. И только его взгляд, потерянный и немного взволнованный, выдает беспокойное состояние.
— Я никогда так никого не любила. И была уверена, что точно буду под твоей защитой. А получилось так, что мне пришлось защищаться от тебя.
— Ев, все не так...
— Нет, Андрей, все именно так. И я хочу, чтобы ты сегодня уехал.
Он поворачивается в мою сторону, всматривается в глаза. Что-то пытается найти внутри, но я решительна. Сейчас мне важен только малыш. И я не смогу быть спокойна, пока Андрей рядом.
— Хорошо, я уеду.
Вау. Прогресс. Меня услышали.
Меня все равно не покидает дурное предчувствие. Я мысленно разговариваю с маленьким, пытаюсь успокоить его. Или себя. Проговариваю, что все будет хорошо.
Андрей пакует вещи в чемодан, мы пересекаемся с ним в коридоре.
— Я на неделю. Но если тебе понадобится больше времени побыть одной, дай знать. Деньги кину на карточку.
— Хорошо.
— Ев, — он тормозит у двери. Уже полностью одетый. Какой-то сам не свой.
Поднимаю глаза на него. Мне грустно, что все происходит именно так. Как-то коряво, не по-человечески.
Еще недавно я в истерике убегала из дома, а сейчас он сам уходит...
— Береги себя, — обхватывает лицо ладонями и целует. Так глубоко и яро, что мощная волна проносится по телу и подкидывает меня.
Не успеваю опомниться, он отрывается от меня и вылетает пулей из квартиры.
Смотрю на закрытую дверь и не могу найти слов. И что это было?
Как понять его?
Ручка двери снова дергается, заставляя меня встрепенуться.
Он хочет еще что-то сказать?..
— Ну привет! — дверь распахивается, и я теряюсь на секунду.
К горлу подступает паника, не понимаю куда себя деть. Это явно не то, что я ожидала увидеть...
Вообще когда-либо.
— Ольга?
— Я.
— Что ты здесь делаешь?
— А я к тебе. Дождалась пока Андрей уйдет. Караулила вас, голубки.
Отступаю назад. Она заходит в квартиру.
— И что тебе нужно от меня?
— Ты сейчас соберешься и поедешь со мной в больницу к Диме, поняла?
— Зачем?
— Меня не пускают. А ты официальная жена Андрея, — выплевывает с пренебрежением, — Мне нужен мой сын. Тебя пустят.
