И вот первый секретарь райкома КПСС, сдержав своё обещание через пять лет, отправил Газиза учиться на два года очно в Свердловскую высшую партийную школу, откуда весной, 4 марта 1990 года, Байрамов прилетел для участия в пленуме Инзерского райкома КПСС, где его и избрали уже вторым секретарём и членом бюро райкома партии.
XVIII
Газиз Байрамов, уйдя из совхоза «Инзерский», переехал жить в райцентр, где его устроили в общежитие райкома КПСС. Он нередко вспоминал судьбу своего дедушки по матери Давлетши, который молодым советским работником также переехал в село Архангельское на работу заведующим отделом социального обеспечения Инзерского райисполкома.
В первый же рабочий день Байрамову определили кабинет в райкоме, а также обозначили курируемые им партийные организации предприятий и строительные объекты. За самым молодым инструктором закрепили райком ВЛКСМ, колхоз «Россия», несколько предприятий в райцентре и самую крупную партийную организацию совхоза «Инзерский». Рабочее место Газизу досталось на втором этаже здания райкома, а за соседним столом в кабинете оказался словоохотливый, старше Газиза по возрасту, Анатолий Евгеньевич Соловейкин, весельчак и балагур, душа компании, баянист и певец.
Обязанности инструктора заключались в подготовке материалов для заседания бюро райкома КПСС, оказании содействия в работе закреплённым за ним партийным организациям предприятий и строительных объектов. Из строящихся на территории Архангельского района школ, клубов, фельдшерских пунктов, животноводческих помещений на шесть инструкторов райкома приходилось по десять-двенадцать объектов.
Вспомнилась вдруг Газизу Байрамову середина восьмидесятых годов. ЦК КПСС и Правительство СССР уделяют много внимания строительству в сельской местности, от руководителей районов требуют того же. В первую командировку Байрамов приехал в колхоз «Россия». Для того чтобы добраться до местности, надо найти машину, а для переправы через реку Зилим – лодку. К тому же после поздних осенних дождей на реке воды прибыло изрядно.
Подъехавший на попутке до берега реки Зилим Газиз Байрамов был сильно удивлён. В большой лодке у берега он увидел пожилую и курящую настоящий табак-самосад русскую женщину.
– Сынок, ты в колхоз «Россия»? – спросила она. – Я лодочница, тётя Маша. Садись, мигом подброшу!
Газиз молча сел в лодку. Неумелые и неуверенные действия тёти Маши в лодке тут же бросились в глаза Байрамову, выросшему на берегу Инзера. Доверие к старой женщине, от которой вдобавок пахло самогоном, сразу пропало. По реке со скрипом плывут осенние льдинки, называемые в народе шугой, копятся и шумят возле остатков моста.
– Это шуга, тётя Маша, и она очень опасна для лодки. Дай сам погребу!
Попросив у бабушки весло, Газиз стал грести сам и быстро достиг берега разлившегося Зилима.
Секретаря партбюро колхоза «Россия» на рабочем месте не оказалось. Судя по слухам, он уже неделю находился дома, потому что из района никто не мог приехать. Живущий в деревне Зилим председатель колхоза «Россия» тоже несколько дней не мог добраться до своего правления и руководил хозяйством только по телефону. Пользуясь этим, секретарь партийной организации позволял себе незаконный отдых. Его быстро доставили из деревни Андреевки, что была расположена за шесть километров от центральной усадьбы. Увидев перед собой инструктора райкома, шестидесятилетний Пётр Николаев от стыда начал заикаться и через некоторое время дал некий вразумительный ответ:
