– Что вы молчите?! – закричал он вдруг фальцетом. – Скорее рассказывайте, где вы взяли это?!
Митрич слушал Алексея очень внимательно, не перебивая и не выпуская из рук свое «сокровище». Когда рассказ подошел к концу, он вернул голову в пакет и вышел с ней из комнаты. Стукнула дверца погреба, затем раздалось старческое кряхтение. Вскоре дверца стукнула снова, зажурчала вода из-под крана, и наконец старик вновь вошел в «кабинет», вытирая полотенцем руки.
– Вы, я вижу, что-то еще принесли? – кивнул он на торчащие из забытой уже Алексеем сумки водочные горлышки. – Это, надеюсь, не экспонаты для хранения?
– Совсем наоборот, для изучения их содержимого на вкус.
– Тогда прошу в столовую!
«Столовая», она же кухня, была, как и в большинстве деревенских домов, большой комнатой с русской печью. Украшением ее, как уже говорилось ранее, являлся столовый гарнитур, состоящий из стола с четырьмя стульями. Судя по тому, что три стула выглядели почти новенькими, а один – слегка потертым, можно было сделать вывод, что гостей Митрич принимал нечасто.
Старик достал из печи чугунок с тушеной картошкой и мясом, из холодильника – пару банок шпрот и лимон, еще раз спустился в погреб и поднял оттуда в два захода банки с солеными огурчиками, груздями, рыжиками, затем принес с огорода свежих огурцов, толстый пук лука, несколько пучков укропа и петрушки.
– Извините, помидоры еще не дозрели, – глянул он весело на Алексея. – Обойдемся?
– Конечно, обойдемся, – ответил тот. – Зачем вы вообще из-за меня так хлопочете?
– А я не из-за тебя, – неожиданно перейдя на «ты», покачал головой Митрич, продолжая накрывать стол. – Я для себя. Я старенький, мне витамины нужны!
Наконец Алексей с Митричем сели за стол, и старик на правах хозяина разлил «беленькую» по рюмкам.
– А вот водочку-то мы с тобой забыли охладить, – огорченно вздохнул он и протянул непочатую бутылку: – На хоть вторую положи пока в морозилку.
Выпив пару рюмок, Алексей почувствовал себя раскованнее и свободней. Да и Митрич оказался не тем человеком, каким представлялся ранее. Правда, старик по-прежнему ничего не рассказывал о себе, зато еще раз подробно расспросил обо всех деталях странного происшествия. Но, поскольку Алексей не был его непосредственным свидетелем, а пересказывал все со слов племянника, Митрич сокрушенно мотал головой, когда тот не мог пояснить какой-нибудь момент. Наконец старик твердо и совершенно трезво сказал:
– Сегодня уже поздно, а завтра утром пойдем на место происшествия. Неплохо будет, даже очень желательно, если с нами пойдет и Павел. Надеюсь, он не откажется рассказать мне подробно о явлении, свидетелем которого стал?
– Думаю, не откажется, – пожал плечами Алексей, а сам подумал: «Завтра, похоже, опять срывается мое дело…» Странно, но при этом он не почувствовал раздражения или сожаления. Напротив, ему стало вдруг интересно: что же действительно произошло сегодня близ Никольского?
