«О, знакомый», – подселенец вернулся в тело Лирки.
Женщина тоже узнала колдуна, с которым вчера сшиблась у заставы. Мужчина выглядел так, будто ожидал нападения. Рыскал по кустам взглядом, шевелил ноздрями и словно щупал воздух пальцами.
«Похоже, новый хозяин печати. Я бы выбрал Ли-риана».
Лирка облизнула губы, чувствуя, что ей выпадает невероятная удача подсмотреть, как происходит передача печати.
«Нам лучше уйти», – господин Наэш волновался.
«Не нуди».
«У нас Ханён!»
Это мгновенно образумило женщину, и она осталась неподвижно сидеть на месте.
Колдун тоже замер. Сильнее зашевелил ноздрями и повернулся в сторону Лирки. Та напряглась. Почувствовать её запах хоёторец не мог, все члены отряда пользовались скрывающими запах зельями. Но он мог почувствовать какой-то запах, которого здесь быть не могло. Который она подцепила в другой части Леса. Босику? Она её зельем и запила, а фрукты для Ханёна под деревом оставила.
Тёмные! Костровик же рядом и палёным волосом пахнет!
Колдун напрягся ещё больше, но в этот момент налетел ветер и в уши влилось странное шипение.
Лирка тряхнула головой, но шёпот только нарастал, и она не понимала ни слова из него.
«Подманивает. Сиди спокойно, ему сейчас невыгодно, чтобы колдунишка отвлекался».
Шаман действительно отвёл взгляд от кустов и, словно одурманенный, развернулся.
А затем резко дёрнулся обратно, выбросив в сторону костровика руку.
«Иррес…» – только и успел рявкнуть господин Наэш, как Лирку снесло вместе с цветами и протащило сажени четыре назад.
Бок вспыхнул болью, когда её приложило о поваленный ствол, но женщина мигом собралась и поднялась на корточки, не спеша полностью выпрямляться.
– Думал одурачить меня? – до слуха донеслось хмыканье колдуна, а потом в поле зрения появился и он сам.
Судя по стёкшей вниз улыбке, ожидал он увидеть не Лирку.
Та медленно выпрямилась, исподлобья смотря на шамана. Его лицо искривила гримаса отвращения.
– Лисьи морды, – бросил он, имея в виду салейцев, – пролезли. Глаза опусти, бесстыжая.
– Боишься, прокляну? – тихо спросила Лирка.
Ярость вспыхнула в глазах шамана, желваки заходили по лицу.
Склонив голову, женщина продолжила хриплым шёпотом:
– А я могу.
«Иррес, прекрати!» – осадил господин Наэш взявшего бразды контроля духа.
– О, – колдун понимающе ухмыльнулся. – Глаза застила маленькая победка.
«Зачем ты его раздразнил?!»
«А то бы он нас просто так отпустил? Какая уж разница?»
– Не женщине постигать тайное знание, – продолжал шаман. – Вы суетливы и в торопливости невнимательны. Среди вас есть умные, но нет мудрых. И нет действительно сильных.
– Зато нам нет нужды красоваться, чтобы потешить самолюбие, – ответила по-северосалейски женщина.
«Лиркая!» – рявкнул господин Наэш.
Всё же Иррес плохо на неё влиял.
Колдун её понял. Уголки губ судорожно дёрнулись. Видимо, шаман припомнил собственное «красование» у заставы, из-за которого и проиграл.
В следующий миг он выбросил вперёд руку, а Лирка отпрыгнула в сторону. Поваленный ствол отшвырнуло назад, женщину тоже зацепило, и она всё же ударилась о дерево, но успела выставить щит. Он треснул от удара с ощутимым материальным хрустом. Господин Наэш потеснил Лирку и, взяв контроль над телом, топнул и будто что-то разрубил ладонью. Со сдавленным криком шаман повалился на землю, но через секунду вновь вскочил, прикрывая ладонью тянущийся через всю грудь ожог.
В этот раз он не стал, как у заставы, показательно-медленно вытанцовывать. Руки стремительно раскинулись и сошлись, выписывая узоры. Господин Наэш в теле Лирки описал ногой круг и выставил вперёд левый локоть. Поднявшийся вихрь разбился о плотный видимый щит, стеной выросший от земли на три сажени ввысь.
