Трупно-синие заросли смертника заградительной линией отсекали поросшую багрово-оранжевыми цветами поляну от высушенного неведомой напастью пустыря. Серая сухая щетина травы, мёртвые колкие ветви кустов и ссохшиеся, скрюченные стволы краснолѝпника. Будто бы неожиданно пропали все цвета, кроме серого и белого.
«Знакомая картина…» – прошелестело в голове.
Глаза зацепились за единственное пятно цвета, спрятанное под склонёнными сухими ветвями. Прозрачное зелёное полотнище слегка подрагивало и пульсировало. Лирка облизнула пересохшие губы, невольно отступая.
Полотно шевельнулось. Завернулось, как занавеска на ветру, и вперило в оборотницу пустую бездну глазниц.
Лирка едва успела выставить магический щит. Жрало распласталось по нему, чуть не снеся девушку наземь. Десятки круглых жвал с жадностью вгрызлись в прозрачную материю щита, пытаясь добраться до прикрытого им свежего мяса. Жрало не вопило, но упорно чудился тонкий пронизывающий визг.
Пара секунд, Лирка только вцепилась в кинжал, как на зелёное полотнище опустилась голубая лапа, вмявшая жрало в синие кусты смертника.
– Фе, – дух брезгливо отряхнул лапу от склизких остатков плода и посмотрел на Лирку, сидевшую почти у него под брюхом.
– Я бы справилась, – неодобрительно прищурилась девушка.
– Так живее справляйся, – презрительно встопорщил усы подселенец.
Высунув башку из кустов, он осмотрелся и осклабился.
– Мы их искали?
Лирка осторожно пробралась следом и поморщилась от резко ударившей в нос трупной вони. Пустырь начал стремительно обретать краски, сбрасывая пелену серости. Первое высохшее тело девушка обнаружила прямо у кустов смертника.
– Ага, – протянула она, поднимаясь на ноги.
Ещё пять трупов были разбросаны по всему пустырю и здорово смахивали на высохшие коряги.
Чутко дёрнув ушами, подселенец оглянулся и мгновенно исчез, отступив к женщине. Лирка коротко посмотрела через плечо на вынырнувшего из кустов Хабдира.
– Жрало где? – тихо поинтересовался оборотень, шныряя по сторонам глазами.
Девушка сапогом ковырнула остатки зелёного плода, растёртого по фиолетовым ветвям.
– Молодец, – хлопнув мага по плечу, Хабдир прошёл вперёд и осмотрелся. – Большой был?
– Полсажени.
– Эх, вот и Лель, – оборотень присел на корточки рядом с высосанным телом и огорчённо прицокнул. – Говорил же, чтоб нам пацана отдали. Толк бы из него был. Эх…
Лирка тоже присела на корточки и выковыряла из зелёной мякоти чёрное ядро, формой напоминавшее сливовую косточку. Хабдир покосился на неё и беззлобно подшутил:
– Посадить хочешь?
Девушка молча сунула ядрышко в мешочек к десятку таких же чёрных косточек.
***
Ещё четыре высохших тела были найдены за пределами пустыря. Видимо, оборотни запаниковали и попытались сбежать. Хабдир нашёл остатки костра, походные мешки и заключил, что Тюп с отрядом расположился здесь на привал. Скорее всего, часовые проспали момент, когда к стоянке подобрался вражеский шаман, который и возложил «фрукт» на их могилу.
– Эх, медведь ты сухолапый, – виларий постоял над телом Тюпа да распорядился готовить костёр.
Мертвецов полагалось сжечь здесь же.
Пока Лирка собирала хворост, а Хабдир стаскивал тела в кучу, подтянулись и другие отправленные на поиски оборотни. Вместе они довольно быстро управились, сложили погребальный костёр прямо на усыпанной цветами поляне, а потом стояли и ждали, когда едкий огонь прогорит.
К тому моменту уже наступил поздний вечер. Лес начал расцветать разнообразными огнями, вверх потянулась дымка, а ручей, через который Лирка переступила, приобрёл отчётливый жёлтый оттенок. Хорошо, что переступила… Чем темнее становилось, тем сильнее зажигались ночные огни. Свет тёк от кустов, деревьев, воды, мерцал в испарениях, исходящих от земли. Даже ночное небо было расцвечено зелёно-синими полосами.
