Печать Каульмэ - страница 6

– Здравствуйте, Мария Александровна, – поздоровался Бурьйин, коснувшись пальцами края своей шляпы. – Лаврентий Эдмундович?

– Присаживайтесь, мой старый друг. – Гурявин указал на заднее сиденье шессера. – Признаться честно, мы вас заждались.

– Служба есть служба и от нее никуда не денешься, – проговорил капитан, захлопнув за собой дверцу.

– А теперь рассказывайте. – Магистр повернулся вполоборота, на его лице запечатлелась крайняя заинтересованность.

– Должен сказать, что разочарую вас, Лаврентий Эдмундович. Как всегда, никто никого не видел и почти ничего не слышал, – начал Бурьйин, по привычке, а не из-за необходимости, доставая блокнот с карандашом. – Задержанные нами предполагаемые очевидцы весь вечер распивали эм-м-м… алкогольные напитки и никого подозрительного не заметили. Сейчас они в «летнем лагере», так что, если хотите, если есть необходимость с ними пообщаться, могу устроить.

– Давайте дальше.

– Эм-м-м… семейная пара, проживающая этажом ниже, в свою очередь, также никого подозрительного не видела. А старик с первого этажа, оказывается, спал как младенец. Были также опрошены жильцы соседних домов, но и тут похвастаться нечем. Замечу, что мои люди при содействии адептов обоих Бюро обшарили каждый уголок и подворотню вокруг треклятого дома и не нашли ничего достойного внимания. Еще хочу добавить: по моим данным никто из временно задержанных не имеет наличия печатей и никогда не был уличен в пособничестве или симпатиям к искаженным.

– Продолжайте, – кивнул магистр.

– Но есть любопытный факт, – пробормотал Бурьйин. Кажется, он до последнего сомневался, стоит ли упоминать о такой мелочи, – почти все жильцы слышали громкий монотонный стук. – Говоря это, он выбил короткую дробь карандашом на тисненой обложке блокнота из свиной кожи.

– Больше ничего? – Интерес Гурявина никуда не пропал, а только усилился.

– Ничего, если не считать, что один задержанный, из тех самых выпивох, принял стук за очень тяжелые, как он выразился, шаги.

– Шаги? – повторил магистр, вскинув левую бровь. А потом вновь обратился к Бурьйину: – а что по поводу происшествия на дороге, нашли водителя шессера?

– Здесь тоже ничего. След потерялся в лесу. Что касается, самого транспорта, то его отбуксировали в парк третьего отделения.

– В таком случае, мой друг, у меня к вам будет еще одна просьба.

– Какая? – Бурьйин пригладил редкие волосы пятерней.

– Я бы хотел просить вас прокатиться вместе с нами, Марией Александровной и мной, к Старому мосту. Как вы на это смотрите?

– Вы уверены? – спросил капитан жандармерии, по-видимому, питая надежду, что магистр передумает, или просто пошутил.

– Да, Николай Степанович. Уверен.

За все время Мария не произнесла ни слова. Она выкурила сигарету, попутно думая о том, что ей сказал Гурявин, пока они оставались наедине: отнюдь не магистры, но печатники истинные защитники этого хрупкого мира! «Вам, Мария Александровна, вам и таким как вы печатникам, на самом деле открыто куда больше, чем нам, магистрам. Вспомнить даже эту девочку, в жизни которой было крайне мало ярких, по-настоящему счастливых моментов. После пожара печатники оградили Викторию от беса, вселившегося в нее, и фактически спасли от неминуемой гибели не только ее, но и окружающих ее людей. Благодаря вам жизнь девочки снова спасена. И это только единичный случай. А теперь представьте, сколько жизней спасают печатники каждый день по всему миру. И это не говоря о других, не менее важных обязанностях, возложенных на вас, печатников».