Егоров сидел, пожимал плечами и не только потому, что его начал пробирать холод. Он не понимал, что происходит.
– Отдыхаешь? – Горюнов подкрался бесшумно со спины, так что Вася вздрогнул.
Петр был с сигареткой, зажатой в зубах, щурился от дыма и пожал крепко Васину ладонь, когда тот вскочил испуганно.
– Ты, как всегда, в своем репертуаре, – проворчал Егоров, скрывая радость от встречи. Хотя Горюнов порой вызывал противоречивые чувства. – Неожиданный, я бы даже сказал, спонтанный.
– Ну ты неправ, – хрипло засмеялся Петр. – Это ты у нас ньюсмейкер. На днях узнал, что ты покупал картон для дачи у моего узбека.
Вася смущенно посмеялся, понимая, что, когда он гонялся за Салибаевым, наворачивая круги вокруг Троекуровского крематория, за узбеком велось наблюдение, инициированное УБТ.
– Давай поднимемся в квартиру, – посерьезнел Горюнов.
Не понимая, что происходит, Вася пошел за ним следом.
Облезлая дверь с дерматином, исцарапанным около пола кошкой, резко открылась внутрь, едва Петр и Василий подошли к ней.
Огромная фигура в камуфляже и в шлем-маске стояла на пороге.
– Проходи быстрей, – Горюнов подтолкнул в спину Василия. – У нас тут засада вообще-то.
Егоров похолодел, подумав, что было бы, если бы он в самом деле сунулся в квартиру безо всяких проверок. Разведка боем привела бы к тому, что едва Василий, слегка замаскировавшись с помощью очков и кепки, позвонил бы в дверь этой квартиры, его схватил бы за грудки этот громила, втащил внутрь и в кромешной темноте повалил бы на пол лицом вниз, гаркнув над ухом:
– Работает ФСБ! Лежать! Мордой в пол!
– Свои, парни, свои. Удостоверение в кармане, – блеял бы Василий, не успев воспользоваться пистолетом. К счастью!
Самым неприятным в этой воображаемой картине был бы вдруг раздавшийся знакомый насмешливый и хриплый голос заядлого курильщика с арабским неистребимым акцентом, который велел бы освободить незадачливого Егорова.
Лежа на полу, Вася увидел бы блестящие красивые туфли, смуглую руку, протянутую, чтобы помочь ему встать, а затем и полковника Петра Горюнова из УБТ собственной персоной…
Васе хотелось перекреститься, что он послушал занудного Леонида, избежал позора и глупой ситуации. Лишний раз убедился, насколько важно выполнять все инструкции, а не заниматься шапкозакидательством, которое ему все же порой было свойственно. «Надо изживать в себе авантюриста, – подумал Василий. – Вот есть же люди вроде Ермилова, которые всегда настороже. Хотя Горюнов, кажется, все-таки в большей степени авантюрист и действует по наитию, но, для того чтобы действовать по этому самому наитию, надо иметь колоссальный опыт, как у него, чем я похвастаться пока не могу».
Он вспомнил, что Петр дружит с шефом. По непонятной траектории жизнь свела Ермилова и Горюнова – людей, совершенно противоположных по характеру, образу жизни и мышлению.
В коридоре пахло потом, одеколоном, оружием, засадой и… кровью. Егоров был знаком с этим запахом.
– Где труп? – спросил вроде как невпопад Егоров.
В глазах Горюнова мелькнула заинтересованность:
– Еще утром увезли. Как ты догадался? А вообще-то, я думал, что кто-то из ваших еще вчера сюда приедет. Вот как твое описание в рапорте наружки увидал, так все глазоньки проглядел. А уж когда мне фотку твою показали… Картон-то тебе зачем понадобился?
Василий покраснел, что было очень заметно на его скандинавских скулах. Горюнов углядел в глазах Егорова желание двинуть кого-нибудь похожего на араба в челюсть и решил разрядить обстановку:
