Мороженое оказалось вкусным, с карамелью, шоколадом и орешками.
– Какие планы на вечер? – осведомилась Николь и чуть повернула руку, любуясь кольцом.
– Да никаких, – призналась я честно, отправляя в рот последнюю ложку холодного лакомства. – Надо постирать, вымыть полы, приготовить что-нибудь.
Николь поморщилась.
– Это никуда не годится! – заявила она решительно. – Собирайся.
– Куда? – растерялась я.
Она беспечно махнула рукой.
– Гулять! Ты же еще не старуха, чтобы сидеть дома.
И так серьезно, рассудительно у нее это получилось, что я покатилась со смеха.
– А как же твой муж? Будет вечером один дома?
При слове «муж» Николь улыбнулась – светло и чуть удивленно.
– Стивен сегодня в ночную смену, – легко ответила она. – Он не против, чтобы я с тобой погуляла. Ну, идем?
– Уговорила. Идем!
И мы пошли.
Просто гуляли по городу и беспечно болтали о пустяках. Николь рассказывала об экзаменах, о квартирке, которую снял Стивен для них, о том, как он успел отличиться на работе… Мы так заболтались, что я не заметила, как мы свернули со знакомых центральных улиц куда-то на задворки города.
– Где это мы? – спросила я, озираясь. Руки оттягивали пакеты с «нужными мелочами» (ну как удержаться и не купить на распродаже шампунь или новую кружку?!), а ноги приятно ныли от усталости.
– Да совсем недалеко от твоего дома, – легкомысленно отмахнулась Николь и подцепила меня под локоть. – Пойдем, короткую дорогу покажу!
И отважно нырнула в подворотню.
Солнце еще стояло высоко над горизонтом – июнь ведь на улице! – но дневная жара уже начала спадать. На улицах народу было немного, большинство людей уже вернулось домой с работы. Из распахнутых окон доносились звуки радио, где-то играл граммофон, слышался смех, оглушительно пахло жасмином – в ближайшем дворике виднелись пышные кусты, усыпанные белыми цветами.
– Какой вечер! – Николь прикрыла глаза, глубоко вздохнула и сказала вдруг: – Ты придешь на концерт?
– Какой еще концерт? – растерялась я. – Ты ничего не говорила.
– Разве? – она потерла лоб и вдруг звонко рассмеялась. – Я стала такой рассеянной! В пятницу, в шесть. Придешь?
– Конечно, – пообещала я уныло. Обижать Николь не хотелось, хотя не люблю я эти шумные сборища.
– Договорились! – она радостно улыбнулась. – Значит, билеты я тебе завтра принесу.
– Билеты?
Она махнула рукой.
– Ну, приведешь своего парня.
– Да нет у меня парня, – настроение осело, как плохо взбитые белки.
– Нет? – Николь даже приостановилась. – Серьезно? Давай с кем-нибудь познакомлю.
Я насупилась и переложила пакеты из правой руки в левую. Почему все норовят меня с кем-нибудь свести?
Повернулась – и чуть не полетела носом вперед, запнувшись о бордюр. Перед нами из боковой улочки вынырнула Клалия с большой корзиной и деловито зашагала к унылому серому зданию, похожему на казарму. Его окружал заброшенный сад, такой же неухоженный и безрадостный, как сам дом, и старый кирпичный забор, который пытались облагородить краской, но без особого успеха.
Клалия уверенно толкнула калитку и скрылась за раскидистым дубом.
– Ты знаешь, что там? – спросила я почему-то шепотом, кивнув на старый дом.
Николь посмотрела на меня с удивлением.
– Сиротский приют. А что?
– Да ничего. Знакомую увидела. Интересно, что ей там понадобилось?
– А, ту тетеньку из твоего кафе? – она встряхнула волосами. – Наверное, пожертвования принесла. Видела, какая у нее корзина?
