– Это все мое, – говорит Сопр-вождь. На берегу Голубой реки стоят две моих малых и одна большая лодки. Я самый богатый в племени рыбаков и охотников.
– Будь здоровым и сильным, друг Сопр-вождь, – сказал Оскар и вышел из чума. Огляделся. Чум вождя стоял у самого леса, от него к Великой Голубой реке сбегало еще десятка два приземистых деревянных чумов. Все они были похожи на островерхий чум вождя. Квадратный сруб из неошкуренных бревен поднимался невысоко над землей, на срубе стояла, как степная юрта, крыша из тонких и длинных жердей. В каждом чуме была низкая дверь, плотно занавешенная шкурами, и маленькое оконце для дыма. Низкие черные срубы с серыми крышами окружала высокая густая трава. Нигде не было видно загонов для скота или ям для варки железа.
Оскар ушел из стойбища искать своего друга Шавершола. Вскоре они вместе вернулись в чум вождя и увидели худых людей в грязных и рваных меховых рубахах. Среди них стоял важный Сопр. Люди просили у него рыболовную сеть и лодки, обещая ему десятую часть улова. Сопр сеть давал, но не давал лодки. За лодки и сеть он просил половину пойманной рыбы. Пришедшие были вынуждены согласиться.
– Это люди из твоего племени? – спросил Шеваршол. – У них нет своих лодок?
– Гех, гех, – засмеялся Сопр. _ Отцы их все отдали предкам и Великому руму.
К Шавершолу с Оскаром подошел высокий худой охотник с длинными волосами. Они были перевязаны у него широким ремнем на затылке и лежали на спине как лошадиный хвост. Он сказал:
– Я охотник Ласло. В моем чуме есть мясо для гостей.
Пошли в гости к охотнику.
– Почему ваши женщины не собирают ягоды и сочные корни? – спросил Оскар.
– Они боятся, – ответил Ласло. – Великий Торум велит нам есть мясо, у белых корней и лесных ягод нет теплой крови.
В чуме Ласло кормил гостей свежим мясом и долго говорил, как наказывал Великий Торум людей из соседнего племени. Они ели красные ягоды с волчьих кустов и умирали. Сейчас живут в их чумах лесные звери и птицы.
– А мы закапываем весной в землю семена ячменя. Осенью на костре отжигаем их желтые стебли, вынимаем зерна, растираем между камней. Потом добавляем воды, печем лепешки – хлеб, сказал Шавершол.
Беседа по прочитанному. Сделать с детьми макет стойбища племени охотников.
Во время беседы подвести детей к мысли, что древние охотники убивали зверей столько, сколько им требовалось, чтобы быть сытыми, одеть себя, покрыть шкурами шалаш, юрту, т.е. жилище. И хотя диких зверей тогда было много, а охотников сравнительно мало, первобытные племена интуитивно стремились оградить животных от напрасного истребления. Придумывали всевозможные ограничения, запрещения, обряды. А когда убивали зверя, то причитали как бы извиняясь перед ним: «Не я тебя убил, другой тебя убил…». Древние охотники при всей примитивности хозяйственного уклада, наивных верованиях, страха перед стихийными силами природы все же старались жить не одним днем. Они были заинтересованы сохранять в своих лесах животный мир, чтобы не попасть в зависимость от соседних племен. Существовали в тайге так называемые «шаманские места», где по уговору охота на зверя запрещалась, никому не дозволено было применять на тех территориях лук или хотя бы легкое копье. Это были древнейшие заповедники.
Художники древних уральцев рисовали на скалах фигурки лосей, идущих друг за другом, – поклонялись самой идее воспроизводства диких зверей, вообще обитателей тайги. Молодых охотников приучали быть особенно внимательными к самкам, ожидающих детенышей. Существует много наскальных рисунков охоты на лося. Стянутые тетевою луки и летящие в сторону зверя стремительные стрелы. Но не встретишь рисунка, где оружие было бы направлено против лосихи, ожидающей лосенка.
