Он снова открыл подобие сейфа и пошарил рукой в его темноте, пока не извлек маленький, сильно помятый тюбик. На него он посмотрел почти с сожалением, потому что вот сейчас он бы им действительно пригодился, а теперь не было уверенности, что из него удастся выдавить хоть что-то, но тело реагировало, вспоминая, как дразнит это густое голубоватое вещество холодом и чем-то еще, похожим на миллиарды мелких раскаленных игл. Зато разум тут же пытался возмутиться, вспоминая совсем другую жижу, возбуждавшую ничуть не меньше.
– Лови.
Несмотря на все сомнения, Шеф бросил тюбик Вильхару, запер сейф и на всякий случай достал нож.
Карин заметила перемену, стала внимательней следить, головой испуганно закачала: то ли знала состав этого средства, им совершенно неизвестного, то ли просто боялась любых возбуждающих средств; но никто даже внимания на нее обращать не стал. Как и ожидалось, Вильхар смог выдавить лишь пару голубоватых капель.
– Мало, – заключил он, но уверенно размазал эти капли по бугорку под самым треугольником.
Глаза у Карин округлились. Она попыталась дернуться, но ее мучитель сжал ее свободное бедро и стал еще интенсивнее втирать холодную густую субстанцию. Она странно действовала на Карин, заставляя ее дергаться и с ужасом наблюдать за тем, как Шеф отрезает у тюбика край и просто выворачивает его наизнанку, а потом собирает остатки голубой жижи на палец. Если бы Карин могла заорать, она бы теперь снова это сделала, потому что внизу все уже жгло и при этом холодело, покрываясь мурашками предвкушения.
– Запихивай и по стенкам все хорошенько размажь, – весело скомандовал Вильхар, разводя ее складки руками.
– Да знаю я, блять, что делать, – огрызнулся Шеф, едва заметно краснея, но палец все равно засунул, мозолистый и шершавый, а затем очень ловко описал им внутри круг, заставляя Карин зажмуриться от реакции собственного тела.
Ей казалось, что это хуже насилия. Она смирилась с тем, что ей будет больно, а теперь сама понимала, что внутри все начинает зудеть, изнемогая от возбуждения. Ей хотелось самой насадиться на палец, потереться об него, чтобы все эти странные ощущения смешались с плотностью шершавых мозолей. Сжимая майку зубами изо всех сил, она запрещала себе так действовать, но на глаза наворачивались слезы, а безжалостный Шеф тут же запихнул в нее второй палец.
От смазки она почти мгновенно стала достаточно влажной, чтобы можно было легко войти, но почему-то дразнить ее рукой оказалось по-своему приятно. Это походило на азарт охотника. У нее дрожали колени, она невольно приподнимала попу, а пальцы становились мокрыми, как те, которыми в одном из порно себя дразнила шлюха.
Шеф посмотрел на нее с большим интересом. Дышала она неровно, от этого грудь вздрагивала. Розовые соски явно приподнялись еще больше, теперь их легко можно было зажать двумя пальцами, но, вместо томного взгляда, он видел зажмуренные глаза и слезу, катившуюся по щеке.
Эта дурацкая слеза Шефу испортила все настроение. Желание поиграть исчезло. Он тут же вынул пальцы, вытер их о ее бедро и отступил.
– Давай, Вильхар, ты первый, а я пока узнаю, разобрались ли парни со жребием.
Он встал, но Вильхар все же его задержал.
– Уверен, что не хочешь быть первым. Это не задница, которая может порваться от твоего напора, это кое-что очень вкусное.
– Я буду последним, – неохотно ответил Шеф и вышел, понимая, что ему сейчас не помешало бы покурить.
