– Да, совсем не то, что здесь… – сказала доктор Годдард, подойдя к другому секционному столу и открыв мешок с трупом. Это была девушка с длинными каштановыми волосами, доходившими до плеч, и ровной челкой.
Доктор Жезерих помог ей перевернуть тело. На спине девушки Клаус увидел такое же трехмерное изображение открытой раны с кинжалом в центре, но в этом случае он чуть было не закрыл глаза от ужаса.
– Здесь десятки самых настоящих рубцов. Они покрывают почти всю спину и вызваны порезами на коже, очень тонкими, но глубокими, нанесенными режущим предметом с очень острым концом, скорее всего, скальпелем, – пояснила доктор Годдард.
– Судя по разной степени рубцевания, мы полагаем, что раны могли быть нанесены в самое разное время, однако происходило это достаточно часто, – пробормотал доктор Жезерих.
Его коллега продолжила:
– Было бы логично предположить, что такие раны девушка не могла нанести себе сама. Следовательно, в течение долгого времени она постоянно подвергалась истязаниям. Мы не видим другого объяснения.
Инспектор Бауман почувствовал, что ему не хватает воздуха.
– А две другие девушки?
Доктор Годдард продолжила свой путь по залу, и Клаус невольно представил себе Густава Ластоона, проводящего одну из своих некрологических экскурсий среди могил известных людей, которые он показывал своим клиентам.
– У этой все тело покрыто отверстиями от бесконечных пирсингов: брови, уши, губы, язык, пупок и даже вульва. Некоторые выглядят воспаленными. Биологический анализ это подтвердит. По нашему мнению, девушка наверняка состояла в какой-нибудь молодежной группировке, – констатировала доктор Годдард.
Глядя на рыжие волосы девушки, инспектор с мрачным видом присоединился к этому мнению. С одной стороны ее волосы были сбриты, длинная челка спадала на другую сторону лица. Цвет глаз напоминал густой мед.
– Странно, что у нее нет ни одной татуировки, – заметил он.
– Вы правы. Обычно люди такого психотипа сочетают пирсинг с татуировками.
– Может быть, у нее аллергия на краску? – спросил Клаус.
– Это чисто умозрительная гипотеза, без всякого научного обоснования, – отрезал доктор Жезерих.
Затем он указал рукой в угол секционного зала:
– Самая молодая лежит там. Можете посмотреть на нее, если хотите.
Клаусу пришлось сделать над собой усилие, чтобы скрыть желание как можно скорее уйти из секционного зала, и в сопровождении доктора Жезериха он подошел к оставшемуся столу. Эта девушка наверняка была очень красивой при жизни, однако выглядела хрупкой и очень худой.
– Как вы думаете, сколько ей лет?
– По нашим расчетам, от восемнадцати до двадцати. Как и у первой девушки, у этой присутствуют внешние признаки, говорящие об употреблении наркотиков. Анализ дал положительный результат на кокаин, экстези и марихуану, и это помимо множества других веществ, которые еще предстоит определить.
– Но у нее на руках нет следов от уколов, – сказал инспектор.
– Да, верно. Видимо, она не употребляла их внутривенно.
– Когда будет готов ваш отчет?
В глазах Хелен Годдард мелькнуло усталое выражение, она подошла к компьютеру, стоявшему на маленьком столике у входа. Взяв две пухлые папки, она показала их инспектору.
– В данный момент мы составляем первичное заключение, сделанное на основании внешнего осмотра трупов. Отчет будет готов через несколько дней, после того, как мы проведем вскрытие и закончим обследование внутренних органов и все необходимые гистопатологические анализы.
