Пепел и Дым. Я (не) вернусь - страница 21
Дверь в кабинете была одна. Служила она и входом, и выходом. Кузнецов отлично понимал, что раз я сюда вошёл в это дрянное мокрое утро и с этими снимками, то выйду только с ответами.
Поднявшись, он поставил чайник. Бросил по пакетику чая в чашки, не спрашивая, положил по три куска сахара.
— Полина — моя дочь, — сказал он, не глядя на меня. — Приёмная дочь.
Я сжал зубы. Чайник шумел всё громче и громче. Леонид задвигал ящиками. На стол полетела надорванная пачка печенья. Я ждал, когда он продолжит, но долго делать это не пришлось. Чайник не успел выключиться, как Кузнецов заговорил:
— Я удочерил Польку около десяти лет назад. Если ты знаешь её, должен знать, что случилось с её семьёй.
Само собой, я знал.
Леонид глянул мельком. Я молчал.
— Мы с её отцом были приятелями. Когда он пришёл к нам штатным врачом, я только начал тренировать. Ну и как-то пошло… А потом эта авария. Я сразу хотел помочь, но жена была против. Старая корова! — выругался он в сердцах сквозь зубы. — Надо было сделать по-своему. Своих детей у нас не было, но она всё на что-то наделась. Бабе под жопу полтинник пёр, а она не хотела признавать, что бесплодна. А я, дурак, всё слушал… — Он поморщился.
Чайник щёлкнул, и Леонид разлил по чашкам кипяток. Поставил на стол, кивнул на печенье. Мне кусок в горло не лез, а он взял одно, подсохшее, и откусил. Запил чаем.
— Вот, собственно, и всё. Как только мы развелись, я забрал Польку.
— Ей же уже было восемнадцать.
Он криво хмыкнул. Этой ухмылки было достаточно, чтобы мне стало ясно: связи и деньги делают возможным невозможное. Разве что воскресить не могут, всё остальное зависит от их количества.
— А зачем вы сказали, что ваша дочь в Америке?
— Поля не любит посторонних. Тем более не любит, когда к ней суются. Она и на журналиста решила выучиться, чтобы от этого избавиться. В какой-то мере это помогло, но границы личного пространства для неё так и остались границами. Ей здорово досталось от этой грёбаной жизни, поэтому судить её я не берусь.
На стол передо мной встала чашка. Чёрно-коричневый ярлычок болтался на тонкой нитке. Глядя на него, я думал, что я сам, как этот ярлычок, болтаюсь в жизни с того дня, как самолёт унёс меня в Канаду. И толку с того, кем я стал, если потерял куда больше?
Кузнецов сел в кресло, кивком указал мне на диван. Я принял приглашение. Чай и печенье тоже принял. Что ещё оставалось?
Мы сидели, не говоря друг другу ни слова, пока чашки не опустели. Пачка печенья тоже закончилась, а ночь за окном сменило хмурое осеннее утро.
— Тренировка через полчаса, — сказал Леонид, посмотрев на часы.
Я скривил губы. Да к чертям собачьим тренировку.
— Это случайность, что я оказался в «Беркуте»? Странное совпадение, не находите?
— Когда мне было двадцать, — немного поразмыслив, выговорил он, — я встречался с девушкой. Её звали Любой. У неё была младшая сестра, Полина. В общем-то, это ничем не закончилось. Но потом я всё равно женился на Любе, только на другой. И удочерил Полину. Жизнь состоит из случайностей, Дымов. Хотим мы этого или нет. — Кузнецов снова замолчал. Потом показал на дверь и хмыкнул: — Вали давай. У меня куча дел до начала тренировки. Я и так потратил на тебя целый час.
7. Глава 6
Полина
Всю следующую неделю я ждала появления Дымова. Ждала, что он приедет, что будет караулить меня у двери, что выловит в магазине у дома, что появится на пороге в форме доставщика еды… Ожидание превратилось в манию.