Удар был настолько сильным, что на мгновение забыл, как дышать. В глазах потемнело и перед моим лицом взметнулась стая черных мушек, которых, конечно же, в реальности не было.
Когда я проморгался, все еще задыхаясь, то увидел пугающую картину.
Верзила прижал Лору к стене, его грязные, толстые пальцы сжимались на ее тонкой шее. Лицо Лоры начало синеть, губы приоткрылись в беззвучном крике, глаза, расширенные от ужаса и боли, уставились куда-то мимо меня. Нож выпал из ослабевшей руки девчонки и со звоном упал на бетонный пол.
Ровно в этот момент, запихнув торговца внутрь павильона и пообещав ему разнести все к чертям, если он удумает звать патруль, Бритоголовый развернулся к нам лицом, и, легонько подкидывая арматурину в руке, медленно двинулся к Лоре. На его лице играла торжествующая ухмылка. Он уже не сомневался, что их троица размотала нас подчистую.
Даже «Змей» с порезанной щекой, прекратил завывать. Он стоял рядом, ухмыляясь так же мерзко, как и заводила их компашки.
– Сейчас мы из тебя сделаем тихую лисичку, – прорычал Бритоголовый, замахиваясь арматуриной.
Мир для меня сузился до этой сцены: Лора, задыхающаяся, с глазами, полными угасающей жизни, и ублюдок с куском железа, готовый ее добить.
Ненависть. Черная, вязкая, всепоглощающая, она поднялась из самых глубин моего существа. Это было то же самое чувство, что и во сне про некроманта, когда гвардейцы гнались за его сестрой, а он был заперт в ящике, не имея возможности ее спасти.
Ледяное и одновременно обжигающее, это чувство рванулось наружу, из меня. Я не думал, не анализировал. Я просто пожелал. Всем своим существом, каждой клеткой, каждым нервом я пожелал, чтобы Бритоголовый ублюдок сдох. Прямо здесь. Мучительно. СДОХ!
Заводила «змеев» замер на полушаге, его рука с занесенной арматуриной остановилась в воздухе, будто кто-то нажал на паузу. Ухмылка сползла с лица Бритоголового, сменившись выражением крайнего удивления, а затем – непонимания и дикого, животного ужаса.
Выпустив свое оружие, он схватился за горло обеими руками, пальцы вцепились в кожу, пытаясь ослабить невидимую хватку. Глаза вылезли из орбит, наливаясь кровью. Хрип, похожий на звук рвущейся, мокрой ткани, вырвался из его груди.
Он закашлялся, судорожно пытаясь вздохнуть, из рта Бритоголового пошла белая, вспененная слюна. Урод рухнул на грязный пол рынка, как подкошенный. Его тело несколько раз судорожно дернулось, а потом он вообще затих, раскинув руки в стороны. Глаза «змея» безжизненно уставились в вечно серое небо Нева-Сити, видневшееся сквозь грязный купол рынка.
Верзила, все еще пытавшийся задушить Лору, среагировал на звук металла и грохот упавшего тела. Он повернулся и… Остолбенел, уставившись на своего главаря с отвисшей челюстью.
Его хватка ослабла. Лора сразу вырвалась на свободу, согнувшись пополам, жадно хватая ртом тяжелый воздух. Второй «змей», тот, что с порезанной щекой, тоже замер в шоке, его лицо было искажено не то страхом, не то отвращением.
Рынок замер. Все, кто еще оставался неподалеку, кто не успел убежать, застыли не двигаясь. Их глаза метались от лежащего на полу Бритоголового к нам и обратно. Торговцы выглядывали из павильонов, пялясь на развернувшуюся перед ними картину с широко раскрыми ртами.
Тишина стояла такая, что было слышно только хриплое дыхание Лоры и мой собственный стук сердца в ушах.
– Бес! Бес, что с тобой?! – Первым очнулся тот, что с порезанной щекой. Он подскочил к Бритоголовому, опустился на колени, и принялся трясти его за плечо. Потом повернулся к Верзиле и испуганно произнес, – Он не дышит!
