Хотя мурашки могли быть от холода, пальцы уже начинали откровенно коченеть. Но Вика упорно продолжала их морозить, помня правило из детства – чем дольше охлаждаешь ожог, тем быстрей потом заживёт.
Спустя минут пятнадцать или даже двадцать Вика разочарованно застонала и вытащила руки из-под струи, осторожно выключила воду и рассмотрела степень своей невезучести. В нескольких местах на пальцах надулись полупрозрачные волдыри и ужасно начали болеть, как только лишились спасительного онемения от холода. Согнуть или разогнуть их без боли не представлялось возможным.
– Да что ж это такое то, – пробубнила она себе под нос, хотя жаловаться было совсем некому. Где была её голова, когда она вот так, не подумав, схватила кастрюлю, да и вообще, почему о ней забыла.
Причина, конечно же, была, но признаваться в этом не хотелось даже самой себе. Отвлеклась. Ну, да. С кем не бывает?
Вика прошла к столу и уселась на раскладной стул задом наперёд, обхватив его ногами, а руки положив на спинку ладонями вверх. Ситуация была неприятно вдвойне, потому что она обожгла обе руки, а её скромная аптечка была забыта где-то на самом дне коробки с вещами, стоящей в спальне. Да и что там у неё есть от ожогов? Ничего. Может быть, пластырь найдёт, чтобы заклеить волдыри.
Поэтому какое-то время она сидела на том же месте и мысленно жалела себя. Поразмышляла о том, что сегодня придётся устроить себе вынужденный выходной от всех запланированных дел. Некоторое время спустя всё же отправилась к коробке, постоянно морщась от боли, откопала пластиковую косметичку, служившую ей аптечкой, и выудила из неё кончиками пальцев несколько пластырей. Осторожно заклеила волдыри, насчитав их аж пять штук: три на правой руке и два на левой. Пальцы почти перестали гнуться из-за широких пластырей, но боль немного утихла. В последний момент Вика остановила взгляд на коробочке с обезболивающими таблетками. Соблазнительно, конечно, но стоит ли их расходовать на такие пустяки. Это всё ерунда, убедила она сама себя, и отложила аптечку в сторону.
Следующие несколько часов она провела в не самых приятных открытиях и ощущениях. Пытаясь приготовить поесть или налить попить, она поняла, как повезло человеку, что он так ловко научился пользоваться собственными руками. Первобытные люди, должно быть, были такими же неуклюжими и корявыми, как и она сейчас в своих мучениях с кружкой или ножом. Даже бутерброды сложить проблема, пришлось обойтись бананами и питьевым йогуртом, который, кстати, было приятно держать в руках, пока бутылочка была холодная.
Намаявшись с мелкими проблемами, Вика в итоге уселась за стол, положив перед собой планшет, и открыла почитать книгу, на которую давно пыталась найти свободное время. За чтением время бежало быстрей, и минуты исчезали почти незаметно, заодно отвлекая от неприятных ощущений.
За окном начинались сумерки, солнце уже нырнуло за кромку заметно опушившегося листьями леса. Вика сидела, не включая лампу, озаряемая последними лучами рассеянного света и свечением экрана планшета. С предательской внезапностью, от которой она буквально подпрыгнула, раздался проклятый дверной звонок.
Поднимаясь, она подумала, что оторвать его будет неплохой идеей. Это избавит её от нежеланных гостей, приходящих в самый неподходящий момент. Да и подходящий тоже. Ну их… гостей этих.
За дверью опять стоял сосед. В смысле Андрей. Но Вика уже устала и даже не стала беспокоиться по поводу своего внешнего вида, который наверняка стал ещё более помятый и замученный, чем несколько часов назад. Видимо, всё это отразилось на её лице, потому что Андрей немного нахмурился и вместо какого-нибудь приветствия спросил:
