Пепел Нетесаного трона. На руинах империи - страница 39

– Не умирает, – буркнул Рук, – умер.

– Погибших я помню, – говорила император. – Пять лет назад они помогли спасти Аннур. Они были хорошими солдатами.

Гвенна кивала в безмолвии. Император следила за ней своими горящими глазами.

Сидели они в маленькой комнате. Пол из сланцевой плитки, стены в деревянных панелях. Единственное широкое окно за спиной ее собеседницы открывалось в сад. Со своего места Гвенна не улавливала ни намека на то, что они в Рассветном дворце, – ни регалий, ни золота, ни державного блеска. Из этой комнатушки не видны были возносящиеся ввысь башни, многомильное кольцо опоясавших крепость красных стен и сотни строений – храмов, арсеналов, скрипториев, пиршественных залов. Очнись она здесь без памяти, предположила бы все, что угодно: эта опрятная комнатка могла находиться в любом обычном доме от Сиа до Фрипорта.

Но Гвенна не сейчас очнулась и помнила все слишком хорошо.

До столицы добирались дольше недели – дольше недели она провела скованной по рукам и ногам в темном ящике карцера, дольше недели ни с кем слова не сказала, даже с солдатом, заходившим принести еду и вынести ведро с мочой и калом. Тот пытался завести разговор, объяснял, что Фром вывел из дельты всех и каждого, покончил с аннурским присутствием. Она не давала себе труда отвечать. Разговор, как и бой, стоит усилий только тогда, когда что-то дает, что-то меняет, что-то может исправить, а ее действий исправить было нельзя.

– Я соболезную вашей потере, – сказала император.

Гвенна снова кивнула. Соболезнования. Они стоят еще меньше прочего.

– Вы лишились также одной из важнейших военных баз Аннура. – Император замолчала и качнула головой. – Нет. Все это не совсем верно. Вы их не потеряли – ни друзей, ни птицу. Вы отправили их в надежную крепость, гарнизон которой клялся уничтожить Аннур; в крепость, которой вам было особо приказано избегать. Вы залетели внутрь, проиграли сражение и оставили их там. Кого убитым, кого живым.

Стыд в Гвенне мгновенно перекипел в ярость. Императора не было тогда в Банях. Император не видела, как зеленые рубашки рубят Быстрого Джака. Императору, хрен ей в глотку, не приходилось принимать решений здесь и сейчас, между ударами сердца.

Она открыла рот, чтобы все это высказать, но женщина предупредила ее слова движением пальца. Она была невелика ростом, Адер уй-Малкениан. Уступала Гвенне в силе, в подготовке, в вооружении. Дойди дело до драки, Гвенна могла бы сто раз убить ее на сто ладов, даже со скованными за спиной руками, как сейчас. Все это не играло роли. Здесь, при таких обстоятельствах, одно движение ее пальца обесценивало любые возражения и оправдания, а Гвенне, при всем ее бешенстве, оправдаться было нечем.

Адер бросила взгляд на развернутый на столе пергамент и постучала ногтем по округлым буквам строки.

– Адмирал Фром докладывает, что вы с самого прибытия в дельту вели себя дерзко. Что регулярно игнорировали или извращали его приказания.

Хоть на это у Гвенны нашлось что ответить.

– Я проиграла в Банях, – сказала она. – Потеряла своих людей и подвела империю, я приму любое наказание, какое вы сочтете уместным. Однако вам следует знать, что адмирал Фром – болван. Его приказания нанесли делу Аннура в Домбанге больший ущерб, чем все тамошние жрецы и зеленые рубашки, вместе взятые.

К изумлению Гвенны, император кивнула в ответ:

– Фром дурак.

– Тогда какого хера он командовал операцией?