Пепельный крест - страница 28

Татарская армия подошла в начале 1345 года со стороны пустыни.

Жители города собрались на двойной крепостной стене с башнями. Дозорные сообщили о приближении песчаной бури, одной из тех, что нередко случаются к востоку от великих проливов. Понадобилось несколько часов, чтобы понять, что гигантские облака пыли, летевшие в сторону города, поднимало до самого неба конное татарское войско. На нас неслась гора пыли.

Армия была огромна, она покрывала всю пустыню. Над цитаделью повисла глубокая тишина, словно в храме. Мужчины клали руки на крепостную стену, проверяя, надежно ли она их защищает, как будто эти камни были священными. А мы, бедные братья Христовы, единственные, кто мог явить Его милосердие перед лицом этой невероятной мощи, чувствовали тревогу этих людей и их потребность в духовной поддержке, тяжким бременем ложившейся на наши плечи.

Приор замолчал и ласково улыбнулся Антонену, который стоял у столика, подняв сухое перо и не зная, что писать.

– Сядь, Жан скажет, когда нужно будет записывать.

Они выпили немного воды.

– Хочешь знать, что собой представляют татары, Антонен?

Молодой монах ждал, не сводя глаз с губ приора.

– Они похожи на охотничьих псов. Они сливаются воедино, как свора собак, одетые в доспехи из вываренной кожи, не закрывающие рук, в войлочные шапки, надвинутые до самых глаз, они бьют голыми ляжками по бокам своих лошадей с длинными гривами, менее крупных, чем в наших краях, и тяжело нагруженных, словно быки. Их грудь украшает металлическая бахрома, она развевается, рассыпая солнечные блики по латам. Из окровавленных мешков, притороченных к седлу, торчат сабли и короткие копья. Они сверкают, Антонен, они притягивают солнце и стреляют его лучами. Татары несут в себе энергию неба.

Молва гласит, что они всегда в движении и даже спят в седле, на полном скаку. Но в тот день воины не двигались. Всадники собрались поодаль от стен и замерли, как охотничьи псы, сделавшие стойку. Сзади, обступив плотной массой запряженные верблюдами повозки и ощетинившись копьями, подтянулись пешие воины. Ни один всадник не нарушил строй, рабы сами разбили лагерь. Никто не мог понять, почему это войско замерло у наших стен.

Татары ждали знака.

Рассказывали, будто одна из их армий целый год стояла у ворот некоего города, ожидая божественного знамения, чтобы пойти на штурм. Жители могли спокойно выходить и без опаски прогуливаться прямо перед их лошадьми и даже их трогать, словно это были соляные изваяния посреди пустыни.

На самом деле, я думаю, татары хотели вывести врагов из равновесия. И это правда, ожидание сводило осажденных с ума.

Первые воинственные песни донеслись до нас лишь спустя два дня. Мы слышали слаженные, очень низкие голоса, горловые звуки почти без модуляций. Они немного напоминали песнопения наших монахов, однако пробуждали лишь животную, дикую силу.

Вооруженные пиками пешие воины подбежали к всадникам и запрыгнули на крупы лошадей. Наших солдат напугали эти пары воинов на одном коне. Уже не разглядеть было человеческих фигур, они напоминали демонов о двух телах, и их были сотни. Перед такой ордой защита Каффы казалась ненадежной. Со времени последней осады укрепления местами были усилены. Генуя прислала корабли, груженные камнем. В самых уязвимых местах толщину стен увеличили вдвое, ворота укрепили аркбутанами.

Помимо солдат, население Каффы состояло из торговцев, наемников и толпы авантюристов со всех уголков Европы и Азии, решивших обогатиться на Шелковом пути. Там были греки, латиняне, евреи, армяне, турки. Как только стало известно о передвижениях войск на границах Золотой Орды, вся эта толпа немедленно принялась за работы по укреплению цитадели, и в сердцах этих чужих друг другу людей возникло чувство единства. Выковалось братство. Под песни воинов женщины разожгли огонь под медными котлами на вершинах башен, масло закипало, и все были готовы сражаться.