– Все не так уж и плохо…
– А то! – хмыкнул Богдан, двигаясь следом. – Жизнь-то налаживается!
В следующий момент перед ними затормозила «Волга» с шашечками на дверцах, из-за опущенного стекла улыбнулась давно не бритая физиономия:
– Привет, парни, куда направляемся?
– Автандил Мамиевич, приятно-та как! – притворно обрадовался Стас. – Какими судьбами? На физику направляешься небось? Жажда знаний замучила?
– Ага, изнемогаю… Садитесь, подвезу, – Авто кивнул на задние сиденья. – Так и быть, заскочу на физику, хотя еще минуту назад это в мои планы не входило.
Если все студенты-медики в анкете при поступлении бесхитростно писали, что хотят лечить людей, кто-то – быть хирургом, кто-то педиатром, кто-то – акушером-гинекологом, то Автандил Циклаури заявил на первом же капустнике, что хочет стать главным врачом, и никем другим. И, забегая вперед, отметим, что дальнейшее его поведение соответствовало выбранному курсу, он не спеша двигался к намеченной цели. В течение семестра семинары и практические занятия посещал через одно, на лекции не ходил вовсе. За неделю до сессии из Сухуми приезжала его мама, навещала деканат, и… Автандил странным образом ликвидировал все задолженности, сдавал зачеты. В самый последний момент выходил в сессию и сдавал ее вполне «удовлетворительно».
Стас слышал, что не он такой один в вузе, что у ректора существует засекреченный список. До поступления в вуз он считал, что в медицине такое невозможно в принципе, но факт оставался фактом. Именовался сей факт Автандилом Мамиевичем.
Правда, сколько веревочке ни виться… Уверенно следовавший надежным фарватером фрегат Циклаури на четвертом курсе неожиданно налетел на риф под названием «Военная кафедра». Ни приезд мамочки, ни подключение других связей местной грузинской диаспоры – ничего не помогло. Авто был безжалостно оставлен на второй год. Такая вот печальная история.
Но все это – впереди, а пока Авто поинтересовался у однокурсников, усевшихся на задние сиденья:
– Какая хоть тема по физике?
– Электромагнитная индукция, – проинформировал Богдан.
– Ой, блин, это же учить надо! Вот невезуха-то! А меня в «Хрустале» сейчас ждут… У брата Гиви сын родился позавчера. Племянник мой! Почти четыре кило! Представляете?
«Хрусталем» они между собой звали самый популярный среди пермских студентов ресторан «Горный хрусталь».
– Как нарекли? – вяло спросил Богдан.
– Кохабер, – гордо отрапортовал жмурившийся от солнца Авто. – Ожидают пятьдесят гостей, может, даже больше. Кстати, почему бы и вам не пойти? Приглашаю!
– Да кто мы такие, Авто? – отмахнулся Стас, припоминая свою стычку с «серым» мужичком в троллейбусе. – Мы никто, и звать нас никак. Будут небось сплошь знаменитости навроде Пугачевой, Ротару или Кобзона…
– Лещенко, Магомаева не забыли, надеюсь, – вставил Богдан.
Стас улыбнулся. Так вышло, что к своим восемнадцати годам он ни разу не встречался близко с представителями кавказской национальности. Не доводилось. В Усолье их не было, не приживались как-то. Насаждаемые в детстве стереотипы не то чтобы рушились – становились какими-то надуманными, смехотворными.
– Какие знаменитости, вы о чем? Вы – мои новые друзья, – принялся терпеливо разъяснять Автандил. – И вас приглашаю я. Ресторан «Горный хрусталь», начало в пять, сегодня… Слушай, где ты еще настоящий сациви попробуешь, а? А хинкали, хачапури, а? Про «Киндзмараули» я вообще молчу. Ой, не обижай, а!
