Пять минут легкого режима, а потом автоматический переход на следующий уровень.
Блоки «мистера Дика» стали жестче. Чейну приходилось концентрироваться на ударе, чтобы пробить защиту.
Потом был еще один уровень, и еще. Чейн двигался, словно машина, такая же отлаженная, как и «мистер Дик». Он задерживал дыхание, ныряя в очередную стремительную комбинацию и со свистом резко выдыхал, чтобы не получить удар в расслабленный корпус.
Он уже почти не чувствовал рук от ладоней до локтей, уши горели от соскальзывающих ударов тренажера, однако Чейн ожидал очередного перехода на повышенный уровень, после чего, обычно, продержавшись еще секунд десять выходил из тренировки. Но неожиданно «мистер Дик» отключился раньше.
Тяжело дыша, Эдди сошел с подиума и взяв полотенце, промокнул лицо. Затем обошел тренажер вокруг и легонько коснулся ребер теплообменника – они были огненными.
– Все ясно, приятель, – подвел итог Чейн. Гидравлика «мистера Дика» давно нуждалась в чистке и вот теперь наступил момент, когда откладывать ее было нельзя и Чейн решил уже сегодня позвонить в службу сервиса.
Толкнув дверь, он услышал «ой!» своей гостьи и уже осторожнее открыв дверь, увидел Эмму с болезненно перекошенным лицом и потиравшей ушибленный лоб.
– Подслушивала?
– Нет. Ну, то есть было интересно, что там за звуки такие…
– Понятно.
Чейн вернулся на кухню и достал из шкафчика мазь – из его прошлых спортивных запасов.
– Возьми разотри мазью ушибленное место, иначе завтра будет шишка и фингалы под обеими глазами.
– Под обеими!? – испуганно воскликнула Эмма.
– Это будет тебе уроком – чтобы не подслушивала. Лечись, давай, а я в душ.
Спустя четверть часа он вышел из душа и переодевшись в домашнюю футболку и легкие пляжные штаны, обнаружил Эмму, которая прохаживалась вдоль полок со спортивными трофеями и приглядываясь к надписям на них, шевелила губами.
При этом, она уже и сама оказалась переодетой в некое подобие пижамы с картинками героев из детских мультиков.
– Послушай, ты ведь собиралась только посмотреть, как я живу.
– Я и смотрю, – ответила Эмма, игнорируя намек Чейна. – Ты, что же, был настоящим спортсменом?
– Был.
– А почему перестал?
– Потому что повзрослел.
– Как это?
– В школе и колледже был спортсменом, а потом пришлось выбирать – спорт или университет. На то и другое одновременно у меня бы не хватило времени.
– Круто! А я вот все никак не могу решить – учиться мне или нет. Я вроде и так все умею, – сообщила Эмма и Чейн посмотрел на нее, ожидая, что она улыбнется собственной шутке. Но нет, она говорила совершенно серьезно.
«Совершеннолетняя», – про себя усмехнулся Чейн и подойдя к окну глянул вниз, где под фонарями по-прежнему стояла большая серая машина.
– Расскажи мне о своих планах? – решил он начать издалека.
– Каких планах? – уточнила Эмма, отвлекаясь от коллекции спортивных трофеев.
– Ты переоделась в пижаму, а ведь всего-то хотела посмотреть, как я живу.
– Это не пижама, это скудж. Такой стиль одежды. И как мне это мешает смотреть, как ты живешь? Я, вон, с интересом читала надписи на твоих призах.
– Ты, вообще, кто?
– Я – человек, Эдди. Прежде всего – человек.
– Что за машина стоит у меня под окнами? Она, между прочим, преследовала нас по городу.
Эмма подошла к окну и посмотрев вниз, сказала:
– Их послали присматривать за мной.
– Кто послал?
– Папаша.
– Твой отец?
– Да.
– Ты от него прячешься, что ли?
