Перед будущим - страница 6

Вот и думай после этого что хочешь.

И ещё одна деталь. На дверь кабинета тёти доктора почему-то повесели табличку: «доктор Серебренников». Да ладно бы повесили, всякое случается в рамках дурдома воинской части. Так не сняли потом! Да и это ерунда! Прикол в том, что и подписывалась она в бюллетенях «д-р Серебрен…». Поди разбери, кто подписал – то ли доктор, то ли докторша…

В воинской части ничего не утаишь, тем более внеслужебную связь офицерских чинов. Тамара Петровна, она же «доктор Серебренников», она же «Чёрная вдова», положила глаз на старшего лейтенанта Волошина. Казалось, помада её стала ещё ярче, а улыбка ещё очаровательнее.

А ведь у товарища старшего лейтенанта в Рельсовом была невеста.

Почему я так много знаю? Дело в том, что у нас в части была библиотека. Во времена перестройки туда поступали в полном комплекте сплошным потоком все толстые журналы. Пока не разорились в девяностые. В виду упадка культуры и зародившегося отсутствия интереса к шедеврам мировой литературы, военные их не воровали, а я наслаждался прекрасной прозой, недоступной до этого советскому человеку из-за цензуры, а после – несоветскому человеку из-за рынка.

Когда молодым неопытным и обритым наголо человеком поступаешь на срочную военную службу, у тебя одно занятие – выжить. Но, поверьте мне, даже борьба за жизнь, даже суровая борьба за жизнь, в конце концов становится рутиной и… у тебя появляется свободное время. Можешь спать, можешь в карты играть, можешь просто «чушать». А можешь – читать.

Мозг свободен, торопиться некуда. И я дошёл до того, что прочёл Камю и Сартра. Я прочитал «Золотой храм» Юкио Мисимы и всего Набокова, кроме «Лолиты». Я уходил после обеда в библиотеку и в тишине читал. Народу не было. Не считая пары таких же придурков. И это на всю часть.

И вот сижу я в тишине, за стеллажами, и слышу тихий шёпот. Несмотря на невнятность и отдаленность, я легко распознал голоса Волошина и Тамары.

– Послушайте, полковник…

– Я старший лейтенант.

– Вот никогда полковником и не станете! При таких-то результатах.

– Что я могу поделать, Родина нас позабыла, ресурсы не выделяет, личный состав не мотивирован…

– Вот именно! Родина выделила вам самый главный ресурс – людей. А мотивировать их, конечно, надо, это вы правильно заметили.

– И как же по Вашему их мотивировать? Идеологии нет, военной угрозы нет, денег тоже нет, да и не помогают деньги делать открытия. Только Бог. Или угроза физического уничтожения.

– А мы что-нибудь придумаем…

На этом самом интересном месте дремавшая библиотекарша Вероника Макаровна, бабушка старший прапорщик, громко всхрапнула и спугнула «влюблённых». И они скромно и бесшумно убежали.

Вот так дела. А мы-то думали… Набокова после этого читать было невыносимо. С кем бы поделиться? Я подумал об Евсееве. Так же никем незамеченный и скромный я ускользнул из библиотеки и отправился в сторону нашей «шкеры» в электроцехе.

Егупова и Евсеева связывала почти классовая неприязнь сельского мамбета караульного взвода из маленького степного посёлка и успешного контрактника научной роты из мегаполиса.

Незадолго до службы Евсеев, делая курсовую работу в своём универе, изобрёл что-то такое, что сразу засекретили, а его самого немедленно призвали на «научную» работу в войсковую шарашку и засунули в нашу прекрасную дыру, то есть в специализированный «ящик» у чёрта на рогах.

Ты должен выполнять мои приказы, попытался опереться на устав Егупов, я – младший сержант, ты – рядовой. На что, поправляя очки, Евсеев ему заметил, что подчиняется только своему «научному руководителю» старшему лейтенанту Волошину, что прямо указано в контракте. Тогда Егупов попытался включить «деда»: я – черпак, а ты – дух, улетел гальюн драить. На что Евсеев, складывая очки в карман, спокойно пояснил, что он занимается кикбоксингом, о чём честно предупреждает; однако, если товарищ младший сержант хочет проверить, то, пожалуйста, пусть не обижается на удары ногой по животу.