– Ладно, – говорит он. – Но я собираюсь посадить вас в инвалидное кресло.
Скотт молча кивает. Одна из сиделок подкатывает кресло, и он буквально падает в него.
– Вы отец мальчика? – спрашивает сиделка, толкая кресло перед собой по коридору в сторону смотрового кабинета.
– Нет, – отвечает Скотт. – Мы познакомились совсем недавно.
В кабинете доктор быстро, но внимательно осматривает мальчика, проверяя, нет ли переломов, и светит фонариком в его глаза, прося следить за движениями своего пальца.
– Нам нужно поставить ему капельницу, – сообщает врач Скотту. – Организм ребенка сильно обезвожен.
– Эй, приятель, – обращается Скотт к мальчику. – Доктор должен воткнуть тебе в руку иголку. Надеюсь, ты не возражаешь? Нужно закачать в тебя немного жидкости и витаминов.
– Никаких иголок, – отказывается ребенок, и Скотт видит в его глазах страх.
– Иголки я и сам не люблю, – доверительно говорит Скотт. – Вот что, давай сделаем так. Пусть мне тоже поставят капельницу, как и тебе. Ну, что скажешь?
Мальчик некоторое время раздумывает и в конце концов кивает. Предложение кажется ему справедливым.
– Вот и хорошо. Я буду держать тебя за руку. А на иголку ты не смотри, ладно? – Скотт поворачивается к доктору. – Вы можете заняться нами одновременно?
Доктор соглашается и отдает необходимые распоряжения. Медсестры вешают прозрачные мешки с физраствором на металлические штативы и готовят иглы.
– А теперь смотри на меня, – велит Скотт, когда наступает самый страшный для ребенка момент.
Голубые глаза мальчика становятся огромными, словно чайные блюдца. Когда игла входит в его вену, он морщится. Губы его слегка вздрагивают, но он не плачет.
– Ты герой, – ободряюще улыбается Скотт. – Ты настоящий герой, парень.
Скотт чувствует, как с каждой каплей жидкости, поступающей в его организм из укрепленного на штативе пакета, он оживает. Ощущение, что вот-вот потеряет сознание, быстро проходит.
– Я собираюсь ввести вам обоим легкий седативный препарат, – сообщает врач. – Вы долгое время находились в стрессовой ситуации. Будет неплохо, если вы оба немного успокоитесь.
– Я в полном порядке, – заверяет доктора Скотт. – Займитесь в первую очередь ребенком.
Врач не видит смысла спорить с ним. Сестра вводит иглу в эластичную трубку капельницы мальчика.
– Тебе надо немного отдохнуть, – говорит ему Скотт. Я буду здесь, рядом. Разве что выйду куда-нибудь на минутку, но сразу же вернусь. Договорились?
Мальчик в очередной раз кивает. Скотт гладит его по голове. Он вспоминает, как в девятилетнем возрасте упал с дерева и сломал ногу. В больнице он держался молодцом, но, когда в палату вошел его отец, Скотт позорно разревелся. Что же касается спасенного им мальчика, то его родители почти наверняка погибли. Это означало, что они не придут навестить сына, а следовательно, у него не будет возможности расслабиться и дать волю слезам.
– Вот и хорошо, – пробормотал Скотт, увидев, что глаза мальчика понемногу закрываются. – Ты просто молодчина.
После того как ребенок заснул, Скотта в инвалидном кресле отвозят в другой смотровой кабинет. Там его кладут на носилки. Он совсем не может двигать левой рукой. Плечевой сустав словно заклинило.
– Как вы себя чувствуете? – спрашивает врач. На вид ему лет тридцать восемь. Кожу в уголках глаз прорезают лучики мелких морщинок – так бывает у людей, которые много улыбаются.
– Знаете, – отвечает Скотт, – мне кажется, что все вокруг начинает вращаться.
