Спешит его рука, торопит разум
Но каждый образ говорит: «Постой,
Еще, еще работай надо мной».
Да, вот такое не напишешь сразу.
О, как медлительны движения порой!
И снова боль, а вместе с нею слабость, —
Они приходят как-то невпопад, —
Ну, как работать плотно и подряд?
В душе его страдание и радость,
И мысль одна: «Успеть бы этот труд
Окончить к круглой дате, юбилейной.
Дай, Господи! Молюсь благоговейно.
Мой час пришел, сегодня я умру,
Картины же мои пускай живут…»
С трудом он отошел чуть от мольберта.
«Поставил, кажется, последний штрих», —
Подумал он, взглянув на свой триптих:
В душе светло и мысли нет о смерти.
Но вдруг упал и так навек затих.
Вот так и воины на бранном поле
Достойно уходили в мир иной
За Веру и за Русь, исполнив Волю
Того, кто правит миром и судьбой.
Он с ними пал на поле Куликовом,
Сражаясь духом за Святую Русь;
Исполнен долг и дух его раскован, —
В наследство людям: торжество и грусть.
Художник, гражданин и воин, —
Он вечной памяти достоин.
