Перекрёстки, духи и руны - страница 30

, чем война, но с его появлением дела цыган пошли в гору покупались лошади, обозы, золото цыганских украшений. Через некоторое время Адриан, не смотря на всю эту охрану всё же начал чувствовать угрозу, нависшую над табором, тьма, отчаяние и боль ширились в его сознании, грозовыми тучами слёз, ту же опасность ощутил и Миро, вдвоём они убедили Тшилабу, повторить ритуал, но с оговоркой, разрешить им войти в её тело и провести церемонию без её как такового участия. И шувани согласилась, их видению сквозь туман и людскую боль, переполнявшими тогда землю, что была вспахана котлованами снарядов и горами братских могил, через все эти ужасающие картины искорёженных судеб и людских останков, они увидели острова, далёкие острова на которых звучала итальянская речь. Италия не сотрудничала в депортации евреев как в самой Италии, так и в итальянских зонах оккупации во Франции, Греции и Югославии. Поскольку эта страна была полноценным европейским союзником Германии, она могла сопротивляться давлению в вопросе уничтожения евреев, а отдельные силы в Италии защищали евреев от преследований. Цыгане в Италии и на контролируемых ею территориях также были защищены от депортации. Худшим антицыганским действием, на которое пошло итальянское правительство, было изгнание представителей этой группы на Сардинию и подконтрольные ему острова Адриатики. Итальянские оккупационные войска также защищали цыган от преследования со стороны немцев или местных жителей. Убийства евреев и цыган имели место после капитуляции Италии в тысяча девятьсот сорок третьем году, когда немецкие войска оккупировали север и центр страны. Численность жертв среди цыган в Италии по итогам войны, была заметно меньше, чем в других странах Европы.

Допустимо предположить, что изгнание цыган на острова, которое имело место перед событиями, описанными выше, сработало в их пользу, ведь они сразу оказались вне зоны немецкого контроля. Тшилаба была вне себя от счастья, наконец -то у них появился шанс и табор начал спешно готовиться к отходу, но всё же недостаточно быстро, днём в лагерь цыган вошли немцы. Это было настоящая неожиданность, держать в руках птицу счастья, и увидеть на пороге старуху с косой. Моросил мелкий дождь, бледное унылое небо нависало над табором, свежим саваном предстоящий скорби. Немцы, войдя в лагерь улыбались, самодовольной улыбкой кота, нашедшего не глубокую мышиную норку, их интересовали не только документы, которая Тшилаба тотчас им протянула, их интересовали шатры цыган, лошади, цыганские женщины, они даже не пытались скрыть своего интереса, поддевая автоматами подолы их платьев и приподнимая жакеты и весело смеялись агрессивно-напуганной реакции девушек. Особенно им приглянулась своей хрупкой, неземной красотой Лейла лицо которой было перекошено от волнения, хотя держалась она спокойно. Унтерштурмфюрер^>52 изучив документы, чуть улыбнулся, вернее улыбнулись его губы, а глаза остались бесстрастными и внимательными, у Тшилабы сжалось сердце и рухнуло вниз, немец, понимая, какое они производит впечатление, по садистки подкупающе улыбнулся, видимо решив по играть с чувством страха, насытившим воздух. Тшилаба взяв себя в руки послала ему твёрдый взгляд словно за её спиной стоял целый бронетанковый взвод, что, впрочем, было не далеко от правды. Мириам с невообразимой скоростью, меняла стечение обстоятельств этой встречи, одновременно начали действовать и бесы, не особо дисциплинированные, они заинтересовались немцами сразу, видимо решив поиграть с ними в какую-то свою игру, которая вряд ли понравилась бы последним, но этого было мало и тут Адриан заметил, как вдруг не складно, не ко времени с глубоким облегчением вздохнула и выдохнула полной грудью Тшилаба, опустив глаза. Не сразу поняв, что произошло, Адриан машинально повернулся в сторону шатра шувани, незримые цепи дрогнув порвались, и Корунд вылетел из ларца, демон был в исступлении от охватившей его ярости и жажде утолить наконец голод, подлетев к унтерштурмфюреру, он вошёл в его тело, немец закашлялся, ему вдруг стало настолько жутко, что мысли о цыганских проклятьях сами собой возникли в его мозгу. Демон, выдрав у него кусок энергии его тела, летел дальше, облетая всех вторгшихся на территорию табора немцев, он метил их, запахло гарью. Лейтенант откашлявшись, думал только об одном, как бы не теряя лица, покинуть табор, живот скрутил тугой спазм, готового вырваться раньше времени завтрака, собравшись с духом он решил обернуться и сказать солдатам, что они уходят, сказать это с достоинством, человека которому простительна маленькая прихоть, но никого обманывать не пришлось, он увидел перепуганных солдат, с трясущимися поджилками, мысли о цыганках напрочь вышиб из их голов привкус тухлятины во рту и явственное ощущение скорой смерти. Немец быстро изобразил какой-то жест видимо означающий отход, который стоящие солдаты кинулись выполнять с беспрекословным фанатизмом.