Хотим вернуться к субботе, чтобы пойти на танцы. Здесь есть всего лишь одна девочка нашего возраста, Она.
Вот гады! Не дают записать! Это я, конечно, смеюсь.
Здесь очень красиво. Типичный литовский хуторской пейзаж. Рядом речка Анча и буквально метрах в пятидесяти от нашего дома она впадает в Неман.
Все равно, хоть здесь и красиво, в Друскениках гораздо лучше.
17 июля.
Вчера вечером было так здорово!
К вечеру погода разгулялась, стало теплее. И вот мы поужинали и пошли на Анчу. Так искупались! Вода такая прохладная. Мы искупались, пришли и сразу залезли под одеяло. А сегодня утром была моя любимая еда: яичница с молодой картошкой и молоком. Вообще, здесь так хорошо! Отдыхаешь и душой, и телом. Так спокойно, тихо. Если бы была хорошая погода, мы были бы до субботы, но сегодня опять что-то нежарко.
17 июля (вечер)».
………..
Здесь я опущу, пожалуй, чуть-чуть записей в дневнике и вернусь к ним позже.
А сейчас расскажу о другом…
Так много дней прошло, так много ночей. Что были эти дни и ночи для нее? Что была для нее вся ее жизнь? Какая-то непонятная спешка, суета и в итоге – одиночество и стылая пустота чужих квартир. Много-много лет назад начиналась ее жизнь. Она сулила ей так много прекрасного, невероятного! Так много побед и вершин. И так верилось во все это, потому что начало ее жизни было именно таким – звездным. Уважение, почет, послушание… даже зависть… Все было в начале этого пути. Дружба, крепкая и чистая, круговорот юности с его радостью постоянного активного общения с друзьями и подругами и светлой печалью первых девичьих романов. Осознание счастья от самой жизни, и даже не осознание его – просто счастье. И полнота каждого прожитого тобой дня. Райкомовские сходки, беседы один на один с секретарем райкома комсомола, в которого тихо была влюблена. Конференции с посадкой в президиумы, трибуны митингов и демонстраций с гордостью за хорошо сделанную тобой работу и за своих родных ребят, которые делают эту работу вместе с тобой. Где-то глубоко внутри – осознание своей силы и власти. И значимости… Ощущение полноты жизни, которую тогда не ощущала. Просто жила.
Куда это все ушло? Где растворилось? И почему? Почему – чужие квартиры? Почему – чужое счастье за окном? Почему – метания внутри своей души и все больше и больше – разочарование в самой себе, разочарование, о котором страшно даже шепотом признаться себе?
Где растеряла все? По какой дороге шла? Куда вернуться, чтобы забрать или начать все сначала?
Вопросы, вопросы, вопросы…
И сейчас она читала свой дневник и пыталась увидеть себя внутри, ту, пятнадцатилетнюю. Что двигало той душой? Что имело в виду то сердце? Чем жил тот разум? Где! Где истоки краха? Ведь, вроде, так все чудесно начиналось… Где же прореха, через которую в жизнь ее, в судьбу ее пролезло зло и несчастье? Через которую просочилась неудача и заполнила собой все остатки ее жизни? С чего все началось?
Она вчитывалась в свой дневник и не понимала – почему с ней это случилось? Ведь не должно же было так быть!? Не должна была судьба повернуться к ней голой своей задницей!
А – повернулась…
…………
6.
«…17 июля (вечер).
Только что поужинали. Ох, и налетели мы на еду! А едой был молочный суп с мучными фрикадельками. Вообще, как мы заметили, здесь совсем не едят мясо. Вот мы здесь два дня, а кроме картофельных изделий и молока ничего не ели. Это как раз то, что я хотела. Правда, вчера я пила чай с заваркой из тмина. Девчонкам не понравилось, а я выпила с удовольствием. Я сейчас сижу у окна. На улице тихо, тихо. Деревья даже не шелохнутся. Ни ветерочка, только за Неманом кричит какая-то птица. На улице прохладно.
